Лепесток за лепестком

Некое земноводное, спрятанное во мне,
Искренне радуется волне,
Набегающей из глубины вовне
На не

Такой уж и дикий и чистый пляж;

И всадник, скачущий на голубом коне,

В непрекращающейся ни на миг войне,
Почти спотыкается на валуне,
Но не

Упав, поправляет соленой рукой плюмаж.

* * *

Люди моря! ах, люди моря!

Развешивающие белье на крутой горе

на веревке на фонаре
на дворе
на просторе…

И оно

(белье)

Застывающее в остывающем янтаре

красно-желтой собаки прячущей хвост в конуре,
посылающей морю последнее «точка-тире-тире» —
Еле движется, ветру вторя.

* * *

Платанов облетающий камуфляж —
На груду камней – ко мне.
Неба бледнеющий макияж.
Ожерелье огней.

Бухта, вздыхающая, как грудь.

В этой южной ночи,
Хочешь, скажи мне сейчас что-нибудь?

Жизнь, улыбаясь, молчит.

* * *

Звезды и самолеты сливающиеся в одно
стремящиеся на дно
сваливающиеся в пятно

Мертвого моря – Черного моря

Болтающегося в «кругом темно!»

Болтающего волной
Взбивающего самим же собою свое руно

На неповторимом повторе

Оренбургская ночь