Лепила

Андрей Леонидович тем временем вернулся на свое место.

– Нам понравилось, как вы сработали при освобождении заложников. Эта ваша уверенность и способность к неожиданному маневру. Скажите, у вас был до этого подобный опыт?

«Что спрашивает? Ведь знает же».

– Нет, такой опыт у меня впервые. Правда, были нестандартные случаи. Однажды я предотвратил суицид, когда человек, полностью потерявший вклад в банке, пытался прыгнуть с крыши пятиэтажки. Хотел тем самым привлечь внимание общественности. Еще раньше работал в группе, сопровождавшей родственников жертв крушения поезда. Тогда погибли люди.

– Невский экспресс…

– Да-да. С военными из «горячих точек» часто работаю. Но вот так, чтобы с террористом один на один – впервые.

– Хорошо. – Левашов опять встал, заходил по кабинету. – Вы понимаете, что мы пригласили вас не только для того, чтобы вспомнить, так сказать, «минувшие дни», – он посмотрел на меня, ожидая соответствующей реакции. Я внутренне собрался, обратившись в слух и внимание.

– Понимаю.

– Слышали ли вы о такой речке – Медведица?

Что-то, кажется, знакомое… Я напрягся, пытаясь вспомнить. Нет, ничего конкретного, название как название. Мало ли по России – бурундуков, львов, зайцев, лис – и все они тоже реки.

Левашов честно дожидался, пока я переберу свои «архивы».

– Хорошо, не утруждайтесь, – разрешил он. – Это не обязательные знания. А вот то, что я буду говорить, постарайтесь усвоить и дать этому свою профессиональную оценку. Это уже будет касаться лично вас. По крайней мере, в ближайшее время.

Это севернее Москвы примерно на двести километров. Там Медведица впадает в Волгу. Места в общем-то глухие и одновременно очень живописные. Природа почти первозданная. Водоемы, необитаемые острова! Аномальная зона. Неужели не слышали?

Я пожал плечами. Полковник продолжал:

– Плотность населения, несмотря на близость городов, небольшая – остатки коренного населения плюс немногочисленные туристы и дачники. Очень благоприятная почва для разного рода любителей острых ощущений, аферистов и шаманов всех мастей – делай что хочешь, никто не заметит, не пресечет. Но это только так кажется… – Полковник на мгновение задумался, – на самом деле нам известно все или практически все, что там происходит.

С некоторых пор в тамошних краях действует секта, по-другому не назовешь, «Аква Матер»…

– Почти Альма Матер, – я зачем-то сунулся со своей латынью.

Полковник, словно опытный нападающий, выдержал паузу, пропуская бесполезный финт защитника, затем продолжил:

– Люди поклоняются рекам и озерам, воде вообще. Собираются из окрестных деревень и городов и совершают культовые обряды на одном из островов. Первое время тайно, теперь практически открыто. Вход, как говорится, свободный. Численность секты неизвестна, по нашим подсчетам, от тысячи до трех. Вроде ничего противозаконного. Ну, язычники и язычники. Странно другое: в последнее время некоторые из ушедших в эти леса людей назад не возвратились. То ли остались в секте, то ли утонули в болотах, то ли куда-то переехали – до конца неясно. При этом случаев их, так сказать, материализации в других регионах не наблюдается. Заявлений о пропаже тоже. Вот уж действительно: как в воду канули. И еще одна особенность. Все материальные блага этих «переселенцев» – квартиры, машины, просто сбережения – незадолго до исчезновения были аккуратно отписаны фонду «Аква Матер». Есть и такой, зарегистрирован в Москве. Мы проверили их финансовую деятельность – все как будто чисто – практически все средства идут на благотворительность, никаких двойных бухгалтерий и черных схем.

И еще. У тех, кто, скажем так, «переехал», нет ни наследников, ни близких родственников. Беспокоятся обычно соседи, и то недолго и недостаточно активно. Иными словами, никто не заинтересован в розыске пропавших. В этом случае их можно рассматривать как очень удобные объекты наживы, потенциальные жертвы мошенничества или преступления. Мы практически уверены, что здесь царит криминал, хотя и не имеем пока достаточных доказательств.

Во главе секты и одновременно фонда стоит некто Королев Артур Дмитриевич. В прошлом предприниматель, человек средних способностей и большого личного обаяния. Мы проводили с ним беседы. Он охотно шел на контакт, но всякий раз приводил убедительные доводы в пользу законности своей деятельности. И формально он прав: у нас свобода вероисповедания, то есть отправление культовых обрядов законом не запрещено. Про «переехавших» он ничего не знает, уверяет, что все, кто приходит в его «дом», уходят оттуда когда и куда захотят.