Лепрозорий

Руки паучихи были мерзкими на ощупь. Черные прожилки сосудов ветвились под мраморно-белой кожей и пульсировали так, что даже невооруженным глазом было видно.

- Они же черные были, разве нет? – прошептала Люция, вытирая влажную ладонь о рубашку.

- Я полиня-яла-а, - взвыла Ева и, подняла подол. Ноги были такими же.

Гарпию передернуло, но она, фыркнув, протянула руку и потрогала лодыжку паучихи.

- Забавно, - только и нашлась, с любопытством разглядывая девочку, как диковинную зверюшку. На руках и ногах кожа была совсем не похожа на саму себя – скорее белое мясо в прожилках сосудов. Упругое, гладкое, но мясо, плоть. – Полиняла, в смысле, кожу сняла?

- Да-а, - паучиха всхлипнула и пихнула под нос гарпии панцирь с руки.

- На латные перчатки похожи, - фыркнула Люция, повертев в руках шкуру. Черный локоть раскрошился, но предплечье и ладонь были целыми. Гарпия с любопытством согнула и разогнула пальцы на панцирной перчатке, осмотрела суставы, будто шарнирные. И даже постучала шкурой по земле, та отозвалась глухим стуком. – Прочная. Невесомая. И пальцы легко двигаются. Шикарно, я о такой всю жизнь мечтала, а то о деревья и чужие лица вечно костяшки сбивала, приходилось мазать, бинтовать, осторожничать…

- Прости меня, прости, - шептала Ева, сжавшись в комок и натянув куртку на голову, будто защищаясь.

- Ноги что, в таком же панцире были?

Ева кивнула.

- Забавная ты зверушка. Но это все ерунда. Ты ведь ревешь не потому, что шкура слезла, верно? – Люцифера изогнула бровь, и Ева попятилась, снова задрожав всем телом. – Выходит, есть что-то, из-за чего ты решила, что я должна тебя здесь бросить. Ну?! – отчеканила она каждое слово, и паучиха разревелась снова.

- Я ходить не смогу, пока ноги не высохнут. Прости меня! Прости!

- В смысле, не сможешь ходить? Совсем?

Паучиха снова кивнула и вжала голову в плечи. Люция глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

- Сколько это займет?

- Пять дней, - промямлила Ева и закусила губу.

- У меня нет столько времени, - Люция пожала плечами и встала. Ева с ужасом проводила ее взглядом.

Гарпия похлопала по карманам штанов, нащупала пузырек с Конфитеором и стиснула его в руке. Перекинула арбалет через плечо, закрепила колчан и, не проронив ни слова, направилась через лес к полям.

- Сто-о-ой! – завопила Ева, вскакивая следом. – Не оставляй меня! Пожалуйста! – бросилась следом, но ноги ее не удержали, и она рухнула в траву. – Пожалуйста! Не бросай меня! Я все-все для тебя сделаю! – плакала она. – Не оставляй меня!

Но Люция уже скрылась за деревьями, и не было слышно даже ее шагов. Лишь треск пламени, шорох осыпающейся листвы и тихое уханье над головой.

- Я не смогу без тебя. Не бросай меня. Не оставляй меня. Пожалуйста! Умоляю…

***

Лион остановился у своего кабинета и глубоко вздохнул. Бело-бурые крылья гарпии висели на двери и так знакомо пахли Люциферой. Мастера успели доделать заказ в такой короткий срок — стоит написать благодарность.

Раун что-то привычно прокаркал, отдав честь. Кажется, отчитался о проделанной работе — почистил крылья на двери, заварил кофе, разобрал бумаги, оповестил членов совета. Лиону было не до него, невыносимая печаль тяжелым камнем давила на грудь, а мысли переполняли голову, гнели и терзали. Секретарь замолк, и Лион перевел на него взгляд. Ворон внимательно осматривал стоящую за спиной генерала Алису. Лион посмотрел на нее тоже, но она ничуть не изменилась за последние часы. Дрожала от холода в бесцветной робе, перетаптывалась босыми ногами, крепко прижимала к груди связанные руки и смотрела в пол. Коса была распущена и собрана на затылке в пучок, во взгляде читалась покорность и, вместе с тем, стойкость. «Зыблема, но непотопляема,» — как всегда говорила про нее Люцифера. Даже лишившись оружия, отрядов, звания, она осталась верна самой себе. И ничего не рассказала Лиону, словно их с Люцией не связывала договоренность, союз или дружба. Да, упустила. Дважды. Да, один отряд убила сама, второй обманула. Сожалела, что ее девочкам пришлось пожертвовать собой впустую, но не считала себя виноватой. Никто ее не заставлял, никто не угрожал, не умолял. Это было только ее решение, и она согласна была за него заплатить. Просила только не мучить оставшиеся отряды — они ни в чем не виноваты, девочки ничего не знали.

— Вызови Хоорса, пусть допросит ее. Методы и наказание — на его усмотрение, — произнес Лион, открывая дверь ключом. Толкнул ее, провел рукой по мягким и даже как будто теплым крыльям гарпии. — Зайди ко мне через час, у меня будут приказы по всем округам, нужно будет в срочном порядке передать их советникам и начальникам охотниц.

— Слушаюсь, мой генерал!

Лион закрыл за спиной дверь и прижался к ней лопатками. Распахнул крылья и укрылся в их пологе. Он не думал, что ему будет так тяжело допрашивать Алису. Странное гнетущее чувство давило на него — они ведь всю войну бок о бок прошли, а тут — нож в спину. Он вдруг осекся — а как он поступит, когда найдет Люциферу? Схватит ее, вернет, а дальше — дальше-то что? Отдаст Хоорсу разбираться? Это уже было.