Лепта

Полюбилась Иванушке работа. Он увидел, что может хорошо ее делать. И умеет придумывать то, чего до него никто не мог придумать. Пожалел он, что так долго лежал зря.

Хотел Иванушка поблагодарить низким поклоном Солдата Живуна за то, что разбудил его, а того и след простыл. Ушел солдат живить других лежебок. Каждого окропит живой водой, лежебока очнется и за дело принимается, боится время упустить.

Так до сего дня и ходит по свету Солдат Живун. Где пройдет, там жаворонки и соловьи поют, яблони зацветают. Кто подружится с Солдатом Живуном, тот хорошим становится мастером…

Тешил некогда этой сказкой Сергея и Александра Андреевича батюшка. Давным-давно это было… Сергей взъерошил волосы Джузеппе. Ничего тот не понял, с недоумением слушая русскую речь.

Вечерело. Лошадка плелась неторопливо. Колеса поскрипывали, повизгивали, за деревьями открывался вид на Альбанские горы. Сергею опять показалось, что брат рядом. Но рядом был малыш Джузеппе. Александра Андреевича никогда больше не будет.

Сергею осталось одно счастье: вспоминать брата, каждый день их жизни в Риме. Вспоминать было что, они прожили рядом двенадцать лет. Только со стороны, людям чужим и равнодушным, мог казаться Александр Андреевич чудаком, странным и не от мира сего человеком. Они сочиняли о нем анекдоты, смеялись над его медлительностью в работе. Сергей же знал его сердце, оно билось для людей…

Дорога поднималась выше, выше.

Стой, веттурино! Приехали!

Сергей вышел из дрожек, подал руку Джузеппе, но мальчик остался на сиденье.

Вот любимое место Александра Андреевича. Отсюда открывалась в дымке заката панорама Рима. Проступали в лучах вечерней зари контуры далеких зданий города, светлым пятнышком показывался купол святого Петра. Лучи скользили по травам, по камням древних гробниц римских патрициев. В этом движении света чудилась музыка. Если прислушаться… Сергей приложил ладонь к уху и долго смотрел на город, на закат.

И вот только сейчас он понял, почему Александр Андреевич любил приходить сюда. Он отдыхал здесь от суеты жизни. Здесь возвращались к нему силы, укреплялась вера в то, что путь, им избранный, правильный.

Перед Сергеем, как на ладони, лежал Вечный город. Никогда не замрет в нем жизнь, потому что никогда не устанет человек стремиться к прекрасному.

Эта мысль была так очевидна, что Сергей подивился: как он не понимал этого прежде? Ну да, конечно, так это и есть. Он прижался щекой к Джузеппе.

— Мальчик милый, надо смириться с утратой. Надо привыкнуть к горю. Нам надо жить…

Джузеппе улыбался в ответ, очень довольный. Ему нравилось сидеть в дрожках, подпрыгивать на мягком сиденье. Счастливое смуглое лицо мальчика, вечный Рим вдали, последние закатные лучи, прозрачный воздух — это была прекрасная вечная жизнь, в которой каждому суждено совершить ему предназначенное…