Лэрн-IV. На острие

Сжав руки в кулак, всаживаю ногти в ладони. Морсаров бред! Я Архос Лэрн! И мне нужно отсюда выбраться, пока мозги хотя бы как-то работают. Не знаю зачем они сводят меня с ума, но этот гхаргов выродок Саннок, закладывает образы в мою голову, используя магию. Хочет заместить настоящие воспоминания созданными искусственно.

Думай Арх, думай. Что ты можешь использовать? Как можно выбраться из этой ситуации?

Магию и айван отбрасываю сразу. Сейчас они не работают. Грубую силу тоже приходится исключить. Налаживание контактов с персоналом… Как вариант, но требует слишком много времени. Пока я добьюсь каких-то результатов, у меня мозги совсем спекутся.

Что тогда? Оружия у меня тоже нет. Есть шанс украсть ложку и превратить её в соответствующий инструмент. Но какой от этого прок? Максимум, я смогу прирезать нескольких безоружных охранников. А если сразу нарвусь на мага, вроде того доктора, что был сегодня, то и этого сделать не получится.

Стоп. Фарна. Она говорила, что каждый иннорец развивает свою жизненную силу. Даже те, кто не используют магию. И это даёт их воинам серьёзные бонусы во время боя. Настолько, что схоры до сих пор не могут сломить сопротивление кланов архипелага.

На заднем фоне мелькает мысль, что всё это может быть неправдой и не факт, что Айвендо вообще существует в реальном мире. Приходится потратить несколько секунд, чтобы подавить её. Потом концентрируюсь на своих ощущениях. Пытаюсь представить свою ауру и каким-то образом задействовать её. Да, Фарна говорила, что островитяне обучаются этом с детства. Но у меня есть призрачный айван. Думаю, это должно сильно облегчить процесс. Надеюсь настолько, что я приду к какому-то результату раньше, чем и правда сойду с ума.

Как мне кажется, за этим занятием я провожу несколько часов. Правда результата так и не добиваюсь. Один раз кажется, что перед глазами мелькают очертания ауры соседа. Но во-первых, в этот момент мои глаза закрыты. А во-вторых, когда я их открываю, его слепок жизненной энергии моментально пропадает. Возможно мой уставший мозг просто попытался обмануть меня, подсунув "результат".

В процессе попыток появляется сонливость. А потом я и вовсе отключаюсь, крепко заснув.

— Подъём, рицеровы мешки с дерьмом! Время завтрака!

Голос старшей сестры действует, как ведро ледяной воды. Хочется вскочить и бежать. Желательно прямо на неё и с чем-то острым в руке, чтобы навсегда заткнуть рицерову жирную суку. К сожалению, этот акт мести приходится отложить. Пока же поднимаюсь с постели и сунув ноги в тапки, шагаю к двери. Около неё задерживаюсь, опустив глаза на свои ноги. Вчера тут тоже были тапки? Я ведь вроде был в ботинках. Или нет?

Выругавшись про себя, открываю дверь, направляясь на завтрак. Еда всё такая же отвратительная. Разница в том, что теперь я чувствую настоящий голод, из-за чего быстро опустошаю свою миску и сижу на месте, дожидаясь остальных. Вот Снэр оказывается не таким проворным и повторяется вчерашнее представление с бросанием мисок на пол. Любитель льда молча смотрит на охранника рыбьими глазами, чем приводит того в состояние бешенства.

— Не смотри на меня, вшивый гхаргов ублюдок! Ещё раз зыркнешь и тебя отделают так, что ещё нескоро себя вспомнишь. Ясно?

Мне кажется, парень так и будет разглядывать его, но в конце концов тот кивает. Чем охранник и удовлетворяется, сразу же принявшись орать о том, что наступило время прогулки.

Выйдя в сад, усаживаюсь на траву и скоро рядом опускается Анз. Глянув на меня, интересуется.

— Ну как? Тебе же вчера проводили терапию?

Вопрос вызывает ворох воспоминаний, от которых я хочу избавиться. Поток образов заставляет поморщиться и я поворачиваюсь к бывшему офицеру, собираясь рассказать ему всё, что я думаю о "методах лечения". Но сразу же осекаюсь. Что если он подсадная утка? Приставлен наблюдать за мной, чтобы отслеживать прогресс изменения психики.

— Проводили. Пока живой.

Военный понимающе усмехается.

— Что, уже пошли параноидальные мысли? Я весь первый год тоже подозревал остальных. Думал, что они следят за мной. Даже начистил пару морд.

С кислой миной оглядев сад, добавляет.

— А сейчас понял, что тут либо психи, либо случайные люди, которых таковыми делают. За три года отсюда вышло не больше полусотни человек. С самыми простыми случаями.

Пока слушаю его, в голову оформляется новый вопрос.

— Почему они тебя тут держат? Ты ведь нормальный. И был таким с самого начала.

Лейтенант срывает травинку, принявшись отрывать от неё кусочки.

— Тот полковник. Ты же понимаешь, что будь он из простой семьи, то пошёл бы под трибунал и с ним разобрались без моего участия. Меня прикрыл генерал, который по слухам сам его чуть не прикончил. Но ограничился сломанной рукой.

Чуть помолчав, рассказывает дальше.

— Проблема в том, что семья полковника никуда не пропала. Они ждут, пока я выйду из лечебницы, чтобы возобновить следствие.

Удивлённо смотрю на него.

— Если трибунал признал, что ты прикончил того урода в невменяемом состоянии, как они могут снова открыть дело?

Армеец грустно машет головой.