ЛЕС

А второй была белка. Ее я плохо видел, она порхала в вышине, перелетая с ветки на ветку, будто обезьяна. Почему я так подумал, потому что хвост у нее был слишком длинный и плоский, будто специально созданный для небольших полетов. В остальном же белка была, как белка. Только крупная.

Дождь кончился так же быстро, как и начался. Тазик опустел, и только с деревьев, пропитанных водой, еще какое-то время падали большие, как лепешки, капли.

— Осталось недолго, почти пришли, — сказал Митька, когда мы продолжили путь.

Он шел первым, разрубая своим мачете толстые стебли травы, брызги летели во все стороны. Я улыбнулся, когда представил Митьку двуногой газонокосилкой. Под ногами десятка два шагов хлюпало, но потом земля жадно впитала воду, и стало почти как до дождя.

Какое-то время мы шли молча, но мне опять стало скучно, и я захотел у него расспросить про странных прыгающих зайцев и летающих белок, но не успел. Митька вдруг замер на месте, поднял ладонь, а потом приложил указательный палец к губам.

Я остановился, молчал. Взял на изготовку копье. Смотрел по сторонам.

— Слышал? — спросил Митька шепотом.

Я прислушался. Птицы продолжали кукарекать, капли еще падали с деревьев, да и сами деревья шумели на ветру. Больше ничего не слышал.

— Я ничего не слышу, — прошептал я.

Митька медленно поворачивался вокруг своей оси, показал мне жестом сесть. Я опустился в траву, оглядывался. Сердце в груди заколотилось. Что он там услышал? Что он вообще мог услышать в таком шуме, следопыт?

Снизу я продолжал поглядывать и на Митьку. Воспользовался Чутьём, но ничего. Расстояние большое? Митька сделал медленный полный круг, как локатор. Остановился, глядя в одну сторону. Протянул в этом направлении руку.

— Вон там.

— Что там?

— Там кто-то есть.

— И что делать?

Митька присел ко мне, стал говорить так же тихо.

— Либо быстро и тихо уходить в сторону, обходить это место.

— Либо?

— Либо идти на предмет опасности, чтобы отогнать или устранить его и после этого уже идти спокойно дальше своим маршрутом.

— Интересно, — сказал я. — Только я не понимаю, какое животное, угрожающее нам, можно отогнать?

— Не обязательно, что оно угрожает. Это может быть лось или медведь.

— Медведь? — удивился я. — А у вас что, медведи не представляют опасности? Они дружелюбные?

— Если он сыт, и не видит угрозы от тебя, то он просто уйдет. Нам в любом случае надо понять, кто это.

— Хорошо, — сказал я, поднимаясь. — Пойдем и посмотрим.

Митька поднялся следом, удивленно посмотрел.

— Ну, хорошо. Пошли.

И, рубанув сочные заросли, двинулся к источнику шума.

— Да ты что! — чуть не крикнул я. — Он же нас услышит!

Митька усмехнулся.

— Если это медведь или лось, то он испугается шума и уйдет.

— А если это кто-то другой, например, кабан-вепрь?

Митька повернулся, пожал плечами.

— Тогда нам конец!

Я уставился на него.

— Ты что, обалдел? Забыл, что у меня вообще-то другие планы на вечер?

Митька улыбнулся.

— Я пошутил, Ник. Пошли тихонько, смотри в оба.

Он повернулся, пригнулся и, раздвигая ветви больших растений, стал двигаться направо, откуда услышал какие-то звуки. Я заметил, как он достал из чехла самострел. Я даже забыл про это необычное оружие. Тронул Митьку за плечо.

— Митька, стой.

— Чего, — обернулся он, не переставая смотреть вперед.

— Покажи свое оружие, очень интересно, не видел такого еще.

Он еще какое-то время вглядывался перед собой, потом, недовольный, сел.

— Что тут необычного? — сказал он, передавая мне предмет.

На вид палка с рычагом. Какая-то не то резинка, не то жгут широкий.

— Покажи, как это работает, — попросил я.

— Хорошо. Этот рычаг взводит свиную связку, — он не без усилий показал, как это делается.

— Свиная жила, — спросил я, — она разве может быть эластичной? Ну, в смысле, как она растягивается?

— Эти подробности я не знаю. Ее в каком-то растворе Поликарп вымачивает.

— Поликарп — он у вас кто? Кузнец или оружейник?

— Ну, это почти одно и то же.

— Ладно. Что там дальше?

— Дальше? Ну что, вот сюда в паз вставляем вот такой шарик.

— Это что за подшипники?

— Чего? — спросил Митька. — Это шарик из железного дерева.

— Ага, помню, — сказал я. — Я так понимаю, у вас это дерево используется вместо железа, настоящего.

— Потому что…

— Да, я помню. Потому что железа больше нет, все сгнило.

— Ну да, так же, как и бетона. Лес все уничтожил.

— О! — изумился я. — Про бетон я еще не слышал!

Митька нетерпеливо смотрел на меня, одновременно к чему-то прислушивался.

Я вертел в руках странное оружие, простое, как арбалет, даже проще.

— И как стрелять? Какая дальность? Кучность стрельбы? Скорострельность?

— Возьми и попробуй.

— Ты хотя бы покажи на первый раз!

— Ладно.

Он взял самострел, поднялся, приставил широкую часть к плечу, прицелился, правда я так и не понял, где прицел и мушка. Ну, и у арбалета этого нет, стреляли во многом благодаря интуиции или пристрелам.

Спускового крючка не было, вместо него было что-то вроде прищепки, в которой закреплялась круглая пуля, зажатая широкой свиной жилой. Нажимаешь прищепку, резина срабатывает и шарик летит. Вроде, все просто.