Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Жук, немного потоптавшись на месте, неспешно двинулся дальше по своим делам, исчезая в траве. Только когда он ушел на достаточное расстояние, Чжан все же осмелился поднять голову.

— И чего ты? — с еле заметным осуждением посмотрел на него Оле.

— Жуки пугающие, — констатировал Исин, — особенно когда они такие большие.

— Ничего в них нет страшного. Они вполне себе добродушные и вежливые.

— Вот теперь я чувствую себя ужасным человеком.

— Почему?

— Я столько их раздавил за свою жизнь… не специально, конечно, но все же.

— Мир опасное место, — пожал плечами Оле, — так бывает. Мне однажды довелось побывать в стране великанов. Так меня там тоже чуть не раздавили. Я, правда, злобы не таю, сам виноват. Когда ты маленький, стоит быть внимательнее и смотреть по сторонам. Жизнь — это твоя забота, никто не должен думать о тебе, кроме тебя самого. Правильно же говорят, хочешь жить — умей вертеться. И уворачиваться.

— Ты иногда такие забавные вещи говоришь, — усмехнулся Исин, — но мне от них становится легче.

— Подумай о том, скольких тебе еще предстоит убить, — со знанием дела заявил Оле, — по сравнению с этим, кучка жуков всего лишь цветочки.

— Вот зачем ты так? — страдальчески вздохнул молодой человек. — Можно было и промолчать! Ни капли лучше ты сейчас не сделал!

— Да брось, — усмехнулся Чондэ, — относись к этому проще. Все это естественный порядок вещей. Просто прими это.

— Просто прими это, — передразнил его Исин, кривляясь, — бебебе. Пойдем, давай, утро скоро, а у меня в доме бардак!

— Сказал же, не переживай об этом. Я все приберу.

— Да от тебя дождешься, — хмыкнул Чжан и пошел в сторону, где, по его мнению, находился дом.

Оле лишь криво усмехнулся, но отвечать на такой выпад не стал, посчитал бессмысленным. Он просто последовал за Исином, держась на шаг позади, словно дал ему шанс в этот раз вести его, хотя прекрасно знал, что они движутся в неправильном направлении.

— Ты не замерз?

— Нет, — коротко ответил Чжан, просовывая руки в бездонные карманы пальто. Ему было тепло, даже несмотря на то, что шея, да и грудь немного, были открыты для холодного предрассветного ветра. Он вовсе не ощущался на коже, его присутствие улавливалось только в волосах.

Дальше дорога продолжалась в молчании. Исин снова погрузился в свои мысли, раздумывая над происходящим, и было ощущение, что эта ночь утомила его больше всех предыдущих. Возможно, дело было в том, что сонным Исин был с самого начала, а, может быть, это было из-за огромного потока информации, которые вывалили на него сегодня.

Прогуливаясь вот так по этому миру, ничтожно крохотным, среди травы, в слабом лунном свете, Исин думал только о том, что слишком легко воспринял все происходящее с самого начала. Вряд ли есть еще хоть кто-то, кто так же беспечно кинется вслед за незнакомцем, который пробрался в дом и что-то очень загадочно и невнятно втирал о мировом устройстве и своих обязанностях. Вряд ли есть еще хоть кто-то, кто не выставил бы Оле-Лукойе за дверь после всего, что он сказал и сделал. Исин не знал, почему он не один из тех, кто поступает в таких ситуациях нормально, как и все. Дело ли в безграничной вере в правильность и в искренность, а может быть в его привычке плыть по течению и принимать все, что с ним происходит как данность, не сопротивляясь, неизвестно.

Ответ пришел сам собой. Только пришел он вовсе не Исину. Оле-Лукойе прекрасно знал, почему все сложности, с которыми он мог столкнуться, вдруг упростились.

Все потому что для Чжан Исина это сон.

Не важно, что скажет или сделает Оле-Лукойе. Когда на утро Исин проснется в своей кровати, а позже вернется к своей обычной жизни, которой жил раньше, все это просто растворится в его памяти, словно сон. Ровно так же, как раньше. Он никогда не сможет поверить в реальность происходящего, пока два этих мира не станут для него одним.

Пока существуют две одинаковые реальности, можно с легкостью отвергнуть менее привлекательную, назвав её вымыслом. К несчастью, этой реальностью была та, в которой находился Оле.

— Зачем вообще нужны сны? — Исин остановился посреди дороги словно вкопанный.

— То есть как это «зачем»?

— Смотри, это… пространство, вполне мне заменяет сон, я даже не могу отличить, так зачем нужны «сны», если и одного междумирья достаточно?

— Сны, дорогой мой, не какой-то Диснейленд, — строго, словно учитель, заговорил Оле, будто бы его задели слова, — они выполняют вполне определенную функцию.

— Какую?

— Обучающую. Именно в снах душа привыкает к новому телу, имени и жизни. Именно здесь она учится жить в этом мире заново.

— Почему они не могут делать это здесь? Разве не логичнее было бы…

— Здесь они могут повлиять на ход событий. Помни, что мы говорим о непоседливых детях, которые не знают границ дозволенного. Это как выпустить их в джунгли, надеясь, что они чему-то научатся и при этом не наворотят гор.

— Звучит все равно бессмысленно, — раздраженно махнул руками Исин, поправляя тем самым съехавшие рукава. — Ты им роботов и Годзилл в снах показываешь, как это их учит жить в реальном мире?