Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Ты дебил? — Бэкхён с силой ударил Чондэ свитком по голове, а потом устало выдохнул и, болезненно прикрыв глаза, начал массировать переносицу двумя пальцами. — Мы ведь говорим о чертовом артефакте на мильён страниц текста. Не существует такого свитка, который бы вместил весь список имен. Или ты думаешь, что где-то бесхозный лежит еще один волшебный свиток, который только и ждет, когда его найдут? А как ты себе представляешь перенесение туда имен? Ты мне вручную предлагаешь их вписывать? Ты хоть знаешь сколько их там? Да я еще тысячу лет потрачу на то, чтобы подделать этот хренов список! И все ради того, чтобы Минсок не увидел почеркушки твоего парня. О боже, — он тяжело выдохнул, — да суициднуться проще.

Купидон склонился над свитком, разглядывая маркерные каракули. Сейчас, когда его немного отпустила паника, он мог взглянуть на ситуацию трезво. Так всегда бывает. Малейшая ошибочка, глупейший инцидент, незнакомый, экстремальный, выбивающий из привычной системы, сеет в твоем сознании панику. Сначала ты бегаешь с горящей задницей и норовишь выпрыгнуть в окно, а потом она вдруг проходит, оставляя лишь усталость. Как будто пелена спадает. Сосуд эмоций опустошается, оставляя лишь доводы разума. Приходит осознание, что нет ничего непоправимого, что любую ошибку, любую оплошность можно исправить или сгладить. Это не смертельно. Смертельна только смерть.

И нет ничего ужасного в том, что Бэкхён допустил ошибку. Одну единственную ошибку за тысячу лет. Знаете сколько таких ошибок за 150 лет совершил Чондэ? Ответ прост: больше, чем мог себе позволить. И все оплошности, которые вели к последствиям ужаснее, чем вот такая маленькая шалость Исина, были ему прощены. Он не понес ответственность и за половину из того, что натворил. Это несправедливо. Потому, как работник месяца, года, столетия и даже тысячелетия, Бэкхён имел право просить снисхождения. Минсок пойдет ему навстречу, войдет в положение. Поможет. Он ведь не зверь какой-то, к тому же у него перед Бэкхёном должок, о котором Купидон тактично умалчивал. Однако, при необходимости, Бён был готов высовывать свою руку из любых водных поверхностей, чтобы погрозить Минсоку пальцем и напомнить про долг. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Тем не менее, поводов для волнения Бэкхён уже не видел. Или пока. Уже потому, что первая реакция на происходящее прошла, а пока потому, что ощутимых последствий у случившегося не было. Оставалось надеяться, что и не будет.

— Серьезно, — Бэкхён устало выдохнул и свернул свиток. — Зачем вообще все эти заморочки, когда можно просто прийти к Минсоку и честно во всем сознаться?

— Затем, что он вырвет тебе сердце, — резонно заметил Чондэ.

— Да, но он в любом случае узнает и в любом случае вырвет, — махнул рукой Бэкхён, — это неизбежно. А раз так, зачем оттягивать неизбежное? Тратить на это силы и нервы, переживать, бояться. В этом нет никакого смысла. Спросит — честно сознаюсь.

Бэкхён резко замолчал. Было видно, что у него осталось еще несколько готовых фраз, они буквально крутились на языке, вот только он их не произнес. Вместо этого он напряженно нахмурил брови, на мгновение замер, прислушиваясь к ощущениям, и полез в карман своего пиджака. Не сразу, но ему удалось выудить оттуда пушистый шарик напоминалку, который легонечко вибрировал, моргая красным светом.

— Отлично, — обреченно бросил Бэкхён, — начальство вызывает. Ну все, трындец. Откуда он все знает? Я у него на прослушке? Он мне жучок в пиджак подсунул? Как он всегда умудряется так вовремя напоминать о себе?

— Да может не знает, — Чондэ выдавил слабую улыбку.

— Да конечно, — вздохнул Купидон печально. — Когда он хоть что-нибудь не знал? Я, конечно, знал, что мне конец, но не думал, что это случится так быстро. Я еще морально не подготовился…

— Включи дурачка, — посоветовал Чондэ, — и пока не спросит, молчи как партизан. Даже если спросит — не сознавайся. Делай вид, что все так и было. Так задумано, а ты здесь вообще ни при чем. В четырех случаях из десяти прокатывает.

— У тебя-то да, — согласно протянул Бэкхён, — у меня не прокатывает. Я же не его брат.

— Можешь просто не идти, — выдвинул еще одно хорошее, как ему казалось, предложение Чондэ.

— Когда начальство вызывает, — назидательно произнес Купидон, вскидывая вверх палец, — его лучше не игнорировать. Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. Не хотелось бы мне, чтобы Минсок явился за мной лично. Ты же знаешь, когда Смерть сама к тебе приходит, это не сулит ничего хорошего.

— Ну, он часто ко мне заглядывает, — Чондэ выдавил слабую улыбку.

— Ты исключение из всех правил, сойдемся на этом, — Бэкхён тяжело вздохнул, смиряясь с тем, что он не является избранным, оттого и получать ему придется по полной. — Ладно, не буду заставлять его ждать. Пойду. И так уже засиделся.