Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Да, прощал не все. Да, указывал на ошибки. Да, его терпение имело предел. Но он был всего лишь человеком. У людей всему был предел.

— Знаешь, — Бэкхён мягко улыбнулся, — я ведь не обвиняю тебя. Он тоже хорош. Вы оба молодцы. Если вы ничего не сделаете, станет только хуже. Просто перестаньте держать все в себе. Сядьте напротив друг друга и поговорите. Наорите друг на друга, все выскажите. Побейте посуду, побейте друг друга. Простите и забудьте. А потом просто начните с чистого листа, как будто ничего не было до. Как будто проснувшись утром вы увидели друг друга первый раз. Больше никаких обид и чувства вины. Нет виноватых. Только два человека, которые безумно любят друг друга.

Бэкхён смотрел на Исина горящими глазами и улыбался так по-старчески нежно. Он будто светился изнутри, и Исин ощущал тепло его души. Хотелось верить его словам. Нет, в них верилось. Исин знал, что если сделает так, как Бэкхён говорит, это точно сработает.

— Поверь, тебе станет легче. Когда груз упадет с ваших плеч, вы сможете посмотреть на все иначе, и тогда увидите, что все было предельно просто и понятно. К друг другу и ко всему, что происходит с вами, вы станете относится иначе. Легче. Потому что не будет причин относится иначе.

Исин слабо улыбнулся. Это звучало так, будто его зазывают в секту. Хотя, с другой стороны, чем любовь не секта. Бэкхён вполне бы мог быть ее лидером. Он был харизматичным. Ему верилось.

— В общем-то это все, что я хотел сказать, — Бэкхён лучезарно улыбнулся. — Обнимемся?

Чжан не хотел. Не было у него привычки обнимать малознакомых людей. Ему бы сказать уверенное «нет» и уйти, но вместо этого он смущенно потупил взгляд и неопределенно дернул головой, одновременно пожимая плечами. Как бы говоря «почему бы и нет».

Бэкхён отпустил ручку двери и осторожно обнял Исина, прижимая к себе крепко. Его объятия были нежными и теплыми. Исин вдыхал сладкий цветочный аромат и думал о том, как поразительно Бэкхёну удалось сбить градус раздражения. Ему как по волшебству удалось стереть неприятное послевкусие разговора и оставить о себе исключительно хорошее впечатление, несмотря на то, что у Исина за весь вечер было достаточно поводов, чтобы проникнуться к этому человеку неприязнью. Чертов манипулятор. И несмотря на то, что Чжан это прекрасно осознавал, Купидона ненавидеть он все равно не мог.

Никто не заметил, как открылась дверь. Минута закончилась. Почти тютелька в тютельку.

— Эй, какого черта? — возмущенно вскрикнул Чондэ. Вскрикнул с насмешкой и напускной злобой, потому что невозможно было воспринять всерьез увиденное.

— Обнимашки? — радостно предложил Бэкхён, отстраняясь от Исина, и потянул руки к Чондэ, но тот с легкостью уклонился.

— Еще чего, — засмеялся Ким, — проваливай давай.

Купидон был сильно оскорблен такой формулировкой, и пробурчал что-то невнятное про бестактность, из-за чего Чондэ лишь рассмеялся и, приобняв его за плечи, повел к выходу, осыпая извинениями. Исин поплелся следом.

Бэкхён долго стоял в прихожей, топтался на месте, желал всех благ и процветания, жал руку поочередно то Исину, то Чондэ, обещал обязательно заглянуть еще. Прощание выдалось долгим, будто Бэкхёна провожали в кругосветное путешествие или отправляли в космос, а он в свою очередь не переставал тарахтеть, будто пытаясь в кратчайшие сроки довыполнить свой план по распространению важной и не очень информации. Он дал несколько советов, решил пару вопросов буквально тут же, не отходя от кассы, совершил еще несколько магических трюков, захватил Голландию, пококетничал с Исином, воспел в нескольких комплиментах его фигуру, достойную греческого бога, буквально тут же предложил Чондэ звонить, писать, да просто звать, если вдруг станет одиноко и грустно, еще раз пожал хозяевам квартиры руки, нерешительно потоптался, пока Чондэ открывал ему дверь, наконец-то попрощался и, сделав шаг за порог, в то же мгновение растворился в воздухе, оставляя после себя розоватый дым и лепестки роз. И в целом в таком исчезновении смысла не было, можно было с тихим «пуф» раствориться в воздухе, но Бён Бэкхён был купидоном, рабом моды, любви и немного эпатажа, а еще очень любил эффектно появляться и исчезать. Поскольку появление было весьма обычным и невзрачным, потому что выделываться было особо не перед кем, то уйти Бэкхён решил с большой буквы У.

В прихожей повисла давящая тишина. Когда Бэкхён не рассеивал ее своим беззаботным тарахтением, она становилась напряженной. Исин, со скрещенными на груди руками, стоял прислонившись к стене и безмолвно наблюдал как неспешно Чондэ, босыми ногами выпнув оставшиеся лепестки роз за пределы квартиры, закрывал дверь. Он специально делал все медленно и неторопливо, в надежде, что Исин уйдет раньше и не придется встречаться с ним взглядом, но Исин не уходил.