Лес Гримм

– Так и будет. – Я поднимаю голову. Я уже положила на алтарь свое подношение: желудь, который мама подарила мне семь лет назад. Если Лес Гримм не примет это как самое ценное, чем я могу пожертвовать, чтобы завоевать его расположение, то я не знаю, что может помочь.

Аксель долго всматривается в мое лицо, как будто собирается сказать что-то еще, но молчит. Он только кивает, резко отворачивается и направляется к родителям Золы, девушки, которую он потерял прошлым летом.

Ее мать сжимает руку Акселя, а отец кладет руку на его плечо. Данцеры приняли его как сына, которого у них никогда не было, но о котором они всегда мечтали.

Господин Освальд подходит к лотерейному столу и откашливается, приглаживая тонкими пальцами редеющие волосы. Он встречается взглядом со всеми присутствующими тридцатью людьми, и, когда его взгляд останавливается на мне, я стараюсь не вызывать подозрений. Я не могу показаться слишком самоуверенной, учитывая шансы.

– Никогда еще люди не были так одарены магией, как мы, простые жители Лощины Гримм, – обращается он к толпе, а я в это время проскальзываю позади них. – Никогда еще не слышали о магии такого рода в покрытых лесами горных краях, да и вообще нигде, судя по рассказам странствующих торговцев. Но наши предки чувствовали ее. Она привлекла их в это место и помогла им благоустроить здесь жизнь благодаря обильным урожаям и целебной колодезной воде.

Я знала эту историю наизусть. Господин Освальд рассказывает ее каждый День Преданности. Если бы только я могла быть тем, кто расскажет ее. Его тон почтителен, но в нем нет ни пыла, ни надежды.

– Наш народ уважал лес и жил с ним в гармонии. Он всегда был щедрым, спокойным, добрым. Лес Гримм любил нас в ответ, и его любовь была настолько сильной, что больше тысячелетия назад его магия подарила нам Sortes Fortunae.

Я помню, как издалека видела Книгу судеб. Пьедестал, на котором она лежала, до сих пор стоит на этом лугу, так же как и небольшой шатер, в котором она хранилась. Мне не разрешалось прикасаться к книге. Никому из нас, только если кто-то не собирался загадать желание.

– Когда жители деревни шептали самые сокровенные желания Sortes Fortunae, книга показывала, как их исполнить, – продолжал господин Освальд. – Каждому жителю давался этот шанс, когда он достигал совершеннолетия, но только один. Книга никогда не исполняла второе желание.

Sortes Fortunae не вознаграждает алчные сердца. С годами жители Лощины Гримм пришли к пониманию этого. Книга судеб не только не исполняла дополнительные желания, но и отменяла желания тех, кто их раскрывал.

Гилли Химмел пожелала стать красивой. Но, когда она похвасталась, что Sortes Fortunae подсказала ей, как добиться самой безупречной кожи в горных районах, она подхватила оспу, которая оставила на ее лице глубокие шрамы.

Фридрих Брандит пожелал богатство. Когда Книга Судеб велела ему заняться добычей серебра на своей ферме, и он наткнулся на серебряную жилу. Он отпраздновал это тем, что выпил слишком много пива в таверне. Язык развязался, и он выдал тайну того, как он разбогател. На следующий день туннель с месторождением руды обрушился, как и все туннели, которые он прорывал позже.

Со временем жители деревни осознали ограниченную возможность магии, которая помогала Книге Судеб оставаться тайной. В конце концов, если бы информация о ее существовании когда-нибудь стала известна, люди со всех уголков мира стекались бы сюда, наводняли это место и злоупотребляли его ресурсами. Лощина Гримм больше не была бы тем маленьким убежищем, которым является. Или которым была.

– Все было хорошо до тех пор, – вещал господин Освальд, возвращая мои мысли к жизни до проклятия, – пока кто-то не использовал Sortes Fortunae ради злой цели: скрыть убийство.

Толпа начала переглядываться. Никто не знает, кто убил Брена Циммера, но даже если бы они это узнали, то что бы это изменило? Кузнец все равно останется в могиле. Даже магия леса не способна воскресить его. Иначе жители деревни давно бы попытались это сделать. Они бы использовали желания, чтобы вернуть своих любимых к жизни.

– В конце концов Лес Гримм забрал книгу, – продолжает господин Освальд. – Вода в колодце помутнела, а наши посевы погибли.

Жители деревни склоняют головы. Sortes Fortunae исчезла в тот день, когда было обнаружено тело Брена Циммера, лежащее лицом вниз в ручье с кухонным ножом в спине.

– Многие из нас приносили подношения, чтобы лес вернул нашей деревне книгу, но каждый раз, когда кто-либо пересекал его границу, он больше не возвращался.