Лес Мифаго. Лавондисс

Один из завитков преодолел изгородь и потянулся к французским окнам, и я испуганно отшатнулся назад, когда на меня снаружи уставилось лицо, к счастью, быстро исчезнувшее. Сердце застучало как сумасшедшее, и я выронил копье. Потянувшись за ним, я услышал, как что-то с силой ударилось во французское окно. Дверь сарая с грохотом хлопнула, испуганные куры от ужаса закудахтали.

Однако я мог думать только об этом лице. Очень странное: человеческое, однако с некоторыми чертами, которые я бы назвал эльфийскими: раскосые глаза, полыхающий красным усмехающийся рот; ни носа, ни ушей; на щеки падает копна то ли шерсти, то ли остроконечных волос.

Озорное, злобное, веселое, пугающее…

Внезапно свет погас, ландшафт стал серым и мглистым; деревья завернулись в сверхъестественный туман, через который со стороны говорливого ручья пробивался жуткий свет.

Любопытство пересилило страх. Я открыл окна, вышел в сад и медленно пошел сквозь темноту к воротам. На западе, по направлению к Гримли, горизонт сиял. Я отчетливо видел силуэты фермерских домов, рощи и волнистые холмы. И на востоке, по направлению к особняку, тоже все было чисто. Только над лесом — и над Оук Лоджем! — колебалась угольно-черная пелена тьмы.

Появились элементали[11]; поднимаясь от земли, они кружились вокруг, трепетали надо мной и прикасались к коже, странно и громко смеясь. Я крутился, пытаясь обнаружить какую-нибудь рациональную форму в воздушных силуэтах и замечая лицо, ладонь или длинный изогнутый палец; изредка ко мне тянулся коготь, принадлежащий костистой лапе, но всегда отдергивался, не прикасаясь к коже. Видел я и женские силуэты, гибкие и чувственные. Но главным образом — гримасничающие лица, скорее эльфийские, чем человеческие: растрепанные, летящие волосы, сверкающие глаза, рты, разинутые в безмолвном крике. Мифаго? У меня не было времени на вопросы. Я чувствовал, как невидимые пальцы касаются моих волос, гладят кожу, тыкают в спину, щекочут под ушами. Тишину серых сумерек прерывали резкие взрывы воздушного смеха или странные крики ночных птиц с широкими крыльями и человеческими лицами, круживших надо мной.

Деревья на краю леса ритмично раскачивались; даже через нависший туман я видел в их ветвях смутные силуэты; призрачные тени гонялись друг за другом по лишенным солнечного света полям. Меня окружала огромная толпа веселящихся призраков!

Внезапно все исчезло; от говорливого ручья полился еще более сильный свет. Установилась боязливая холодная тишина. Стало настолько холодно, что у меня начало сводить мышцы. Свет шел уже от тумана и самой лесной страны, и я поразился до глубины души, когда увидел его источник.

Из-за деревьев выплыла ладья, ровно двигаясь против течения по слишком узкому для нее ручью. Она была выкрашена в яркие цвета, но свет шел от фигуры, гордо стоявшей на носу и сосредоточенно глядевшей на меня. Никогда не видел ничего подобного. Ладья, с высокими носом и кормой, шла под единственным парусом, установленным под углом; однако ни один порыв ветра не шевелил серое полотно и такелаж; на деревянном корпусе судна были вырезаны рунические символы и непонятные фигуры; на корме и носу стояли статуи в виде горгулий, и каждая из них, повернувшись, глядела на меня.

От человека шел золотой свет. Он глядел на меня из-под бронзового шлема с высоким красивым гребнем, полускрытым изогнутыми защитными пластинами. Развевающаяся борода — мелово-белая, с рыжими нитями — спускалась на широкую грудь. Он стоял наклонившись над поручнями корабля, узорчатый плащ бился вокруг его тела, свет, окружавший его, отражался от металлической брони.

Вокруг него резвились духи леса, и, похоже, именно они толкали корабль вперед по мелким водам ручья.

Целую минуту мы пораженно глядели друг на друга с расстояния ярдов в сто. Потом подул непонятно откуда взявшийся ветер и наполнил широкий парус ладьи; черный такелаж загудел, судно закачалось, и человек посмотрел на небо.

Вокруг него собрались темные создания ночи, плача и крича голосами природы.

Человек что-то бросил в мою сторону, потом поднял правую руку — универсальный знак признательности. Я шагнул было к нему, но меня ослепил внезапный порыв наполненного пылью ветра. Вокруг меня опять закружились элементали. Наконец, протерев глаза, я увидел, как золотое сияние медленно исчезает в лесу, корма стала носом, парус наполнился сильным ветром. И как бы я ни пытался, я не мог и шагу ступить через барьер, окружавший загадочного незнакомца.

Я смог двигаться только тогда, когда корабль исчез и темная пелена тумана унеслась прочь, как дым, разогнанный ветряной мельницей. Посветлело и потеплело. Я подошел к предмету, который бросил мне человек, и поднял его.

Это оказался лист дуба, размером с мою ладонь, сделанный из серебра, великолепная работа. Вглядевшись внимательнее, я увидел внизу его очертание головы вепря и вырезанную букву «К». В одном месте я увидел длинный тонкий разрез, как если бы здесь нож пронзил металл. Я содрогнулся, хотя тогда не понимал, почему вид талисмана наполнил меня страхом.