Лес Посмертных Масок

Нежно взяв руку женщины, он вложил в ее ладонь фонарь и мягко улыбнулся.

– Я должен спасти их. Может быть слишком поздно. Это поможет вам дойти. Ориентируйтесь на заметки мелом на стенах. Они ведут к выходу.

– Но я…

– Я верю в вас. Вы сильная женщина. Вы справитесь. Я же… Я должен спасти тех, кого еще можно спасти.

Она медленно кивнула и поджала губы, пытаясь не расплакаться вновь.

– Спасибо… Но как же вы… без фонаря…

– Все будет хорошо. Я не могу оставить вас в темноте одну. Идите.

Он оглянулся в ту сторону, откуда пришла женщина, и тьма коридоров взглянула на него в ответ. Он не будет бояться.

Вперед по прямой, никуда не сворачивая. Сердце колотилось, как бешеное, а мрачные предчувствия заполняли разум. Почему он отпустил ту женщину? Может, он отпустил и остальных? Но почему именно сейчас?

Нет, они не стали бы разделяться. Значит, он отпустил только ее. Но она бы сразу заявила в полицию, и его нашли бы. Он собирается сменить дислокацию? Или…

Ноги сами собой понесли его быстрее.

Вперед по прямой. Никуда не сворачивая.

Клео с размаху врезался в стену, камни впились в лицо, раздирая до крови. Голова закружилась, и на секунду он отступил назад, зажимая ладонями ссадины. Тьма окружала его, глаза словно выкололи – он поднял руки, чтобы ощупать препятствие.

Два прохода. Направо и налево. Откуда она прибежала?

Одна ошибка может изменить всю его жизнь навсегда.

Он бросился в левый проход.

Ноги спотыкались о камни, руки обдирались о стены. Уже неважно – паника объяла его разум, когда он почувствовал чуть сладковатый запах, витающий в воздухе. Отголосок меди на языке.

Тусклый свет, вырывающийся из спуска вниз, резанул глаза. Клео ринулся по каменной лестнице, ведущей вниз. Запах заполонил все вокруг.

Он поскользнулся и рухнул вниз. Белые одежды впитали зловонную жижу, окрашиваясь в грязно-багровый. Кровь. Теплая, омерзительно теплая кровь.

Кровь была везде. А потом он увидел тело.

Прямо у лестницы лежал худощавый юноша. В животе – рваная рана от пупка до солнечного сплетения. В руках – открытый цифровой замок.

Это был Флорис, Клео узнал его. Рана все еще кровоточила, но уже спокойно, не волнообразно – сердце уже остановилось. И кровь… крови на одежде было гораздо больше, чем могло остаться даже от такой чудовищной раны.

Дверь в одну из комнат была приоткрыта. Клео бросился туда, не позволяя себе думать.

Мужчина. Женщина. Лежат рядом, и руки мужчины с перерезанным горлом покоятся на плечах женщины. Словно объятия – последняя надежда на объятия, которым так и не суждено было случиться.

Глаза мечутся, выискивая знакомые черты. И все внутри взрывается болью, когда он видит.

Видит осевшее у стены тело. Темные волосы. Полицейская форма – не голубая, но алая.

Он падает на колени, убирая волосы с бледного лица.

Она.

Женщина, которую он искал все это время, его последняя надежда – здесь, рана уходит глубоко в грудь в районе сердца. Лицо кажется гипсовым – таким же, что он видел на дереве.

Не позволяя себе думать, он обхватывает ее лицо, поднимая на себя, шепчет ее имя, кричит, сжимает мертвенно бледные щеки до кровавых засечек от ногтей. Кровь еще тепла, но она не реагирует, не движется, не открывает глаз.

Он опоздал лишь на мгновение. Все это время у него был шанс – но он не успел.

– Кристиан!

Голос проходит сквозь связки рыком, обдирающим горло, но он не чувствует даже привкуса крови – слишком много крови вокруг, слишком много.

– Кристиан!

Он давит на рану изо всех сил, пытаясь заткнуть глубокую дыру, руки скользят по теплой жиже, утопают в человеческом мясе. Он кричит, пытаясь заглушить безумие окружающего мира, но даже не слышит свой крик. Слезы рвутся наружу, жгут ободранное лицо, текут в рот, заполоняя все солью.

Кровь льется из-под его рук – раз-два, раз-два. И лишь через мгновение он понимает…

Это пульс.

Сознание взрывается фейерверком. Руки давят сильнее, и вот он слышит слабый стон боли – она пытается разомкнуть глаза. Не отрывая рук от раны, он толкает тело в бок, укладывая ее на пол, чтобы гравитация помогала ему сохранить кровь ее теле.

– Борись! Живи!

Он закричал изо всех сил, и ее глаза наконец распахнулись.

– Ник… – прошептала она, глядя на него затуманенным взором.

Клео знал, что похож на него. Стоит отбросить все маски, и останутся такие же светлые волосы, такие же серо-голубые глаза, похожие черты. Может, поэтому он столь тяжело пережил его смерть.

Но почему она произносит его имя на грани рассудка? Клео никогда не знал. Никогда не знал, почему она вообще вложила столько сил в то, чтобы спасти его. И почему, когда сам Клео только обрёл надежду, она так резко оборвалась.

– Ник… – вновь пробормотала она, с трудом поднимая руку, чтобы коснуться его щеки. Мутные глаза ее наполнились слезами, и голос стал хриплым и глухим. – Прости меня… Прошу, прости меня…

– За что? – мучительная догадка опалила его сердце.

– Ты же умер из-за меня…

Рука скользнула по его щеке, опадая, и Клео почувствовал, что он давит на рану все слабее и слабее.

* * *

Дорогой дневник!

Я нашел виновного.

* * *