Лесь. Роман века

Гусь выглядел странновато. Спинка обуглилась вместе с пером, а грудки огонь вроде бы и не коснулся. Ни один из компонентов гуся не годился для еды, несмотря на энергичную возню и феноменальное терпение.

Посему потребили частью обгоревшие, а частью недошедшие картофелины и, выплевывая обгоревшие перья и выковыривая из зубов волокна неимоверно жесткого мяса, решили закончить пиршество. Послышалось, правда, робкое предложение допечь гуся на новом костре, но тогда пришлось бы переменить место бивака, ибо на оккупированной местности все топливо уже было сожжено. Эти непредвиденные трудности, а также усилившийся голод, побудили все общество вернуться к родным пенатам.

Потому-то Касенька, вопреки диспозиции, оказалась дома не в одиннадцать, а только в три часа ночи, смертельно голодная, пропитанная осенней сыростью, перепачканная землей, обгорелой картошкой и углем, пропахшая дымом, с опаленными бровями, ресницами и волосами, усталая от поисков дров и отчаянно засыпающая. Запланированный кабацкий скандал висел дамокловым мечом над ее страждущей подушки головой.

Отсутствие Леся вызвало смешанные чувства. С одной стороны, идеальный порядок очень ее утешил, а с другой, ее весьма обозлило, что в такую пору ночи Лесь улизнул из дома, избежав упреков, аргументов и убеждений. Правда, отсрочка кабацкого скандала в данный момент устраивала Касеньку. Покачиваясь от усталости, но незыблемая в принципах, она пока что отправилась спать.

Лесь, обегавший без цели и смысла полгорода, схватил такси и вернулся в пять утра. Увидев на вешалке пальто жены, он чуть не обезумел от волнения и раскаяния. Боже мой, тотчас же, безотлагательно должно пресечь страшное, таинственное недоразумение, оправдаться, отвергнуть все упреки, узнать мотивы непонятных ее поступков и, коли без того не обойтись, понести справедливое наказание…

В негодовании, волнении и переживаниях он влетел в комнату.

— Касенька! — отчаянно промурлыкал непутевый супруг. — Касенька, проснись! Сокровище мое!..

И придавленный необходимостью искупления, он упал на колени около тахты.

Внезапно разбуженная, видевшая во сне темные заросли, недопеченных гусей и летающие блюда, Касенька уселась в постели. Мутным взглядом посмотрела на Леся, однако сознание долга пересилило забытье. Да. Безобразный кабацкий скандал. Ничего не говоря, тяжко вздохнув, она встала с тахты, сунула одну ногу в тапочку — на второй Лесь стоял на коленях — и, натыкаясь на мебель, отправилась в кухню за необходимым реквизитом. Лесь застыл на коленях.

— Касенька! — стенал он неуверенно. — Сокровище мое!..

И тут голос его оборвался: Касенька несла огромную супницу. Не открывая глаз, она изо всех сил размахнулась и грохнула супницу об пол, потом во весь рот зевнула и по-прежнему молча залезла в постель.

Лесь помертвел. Неожиданный, неправдоподобный, невероятный поступок его спокойной, выдержанной Касеньки произвел впечатление какой-то кровавой развязки и ошеломил до такой степени, что голова отказывалась что-либо понять. Довольно долго он не смел пошевелиться. Наконец, на боязливых четвереньках отступил в другую комнату и, не способный уже ни на какие реакции, донельзя измотанный, упал на тахту и заснул.

Не менее усталая Касенька тоже мгновенно уснула с неясным, но приятным чувством хорошо выполненного долга…

Естественным ходом вещей после воскресенья наступил понедельник. У Леся все воспоминания о спортлото вытеснили матримониальные проблемы. Невыспавшаяся, но добросовестная Касенька давно уже ушла на работу, Лесь, кончая бритье, взывал к новому чуду по обычаю всех игроков.

Его совсем не заботило опоздание на службу и вообще всякое разное; единственной мечтой была «Трибуна люду» с тиражом выигрышей. В третьем киоске ему удалось достать желаемую прессу, с коей он машинально, по привычке, сел в автобус.

Таблица в «Трибуне» ничего ему не говорила — он не помнил, какие номера были вычеркнуты в купонах. Трясущимися руками достал из кармана сначала десять последних, проигранных билетов с бегов, потом почтовое уведомление, потом деньги и, наконец, добрался до лотерейных купонов. Со всеми этими бумажками в руках он не мог держаться и от автобусной тряски валился на соседей-пассажиров, пока не пришел к выводу: автобус не лучшее место для исследования капризов судьбы и маршрута жизненного колеса. Решил отыскать где-нибудь спокойный уголок, дабы необходимые исследования провести.

Спокойным уголком оказался Саксонский сад. Расположившись на свободной скамейке, Лесь принялся за работу.

Купонов всего было восемь. Пять с десятью зачеркнутыми номерами по 420 злотых каждый и три — с девятью зачеркнутыми, по 168 злотых. Этот поразительный метод игры группа применила из-за отсутствия времени, а теперь Лесю приходилось вдвойне испытать этот метод на своей шкуре.

На купоны с девятью вычеркнутыми цифрами, к счастью, ничего не выпало, но зато в трех из более дорогих, по 420 злотых, четыре номера совпали!