Лес священного камня

На берегу в песке Енг Сумасбродка собирала яйца игуаны. Когда все было готово, толпа человек в сорок кинулась к садку, две большие стороны которого составляли шесть и тридцать метров. Все были возбуждены, толкались, кричали и смеялись, предвкушая прекрасный улов. Большинство рыболовов вооружились сачками и прочесывали ими дно ручья. Это снаряжение дополнялось еще двумя большими четырехугольными сетями и двумя коническими, с которыми мужчины ловко управлялись. Солнце, проникая сквозь отверстия в настиле из ветвей, отражалось в текущей воде прыгающими зайчиками, а в середине ручья, где свет свободно лился на длинную извилистую полосу воды, оно оставляло широкую дорожку. В этой светотени во всех направлениях сновали рыболовы. Места было мало, и они все время наталкивались друг на друга, смеясь и перекликаясь. Рыба шла в изобилии, но так как она не была опьянена ядом, то случалось, что прекрасные экземпляры уходили под воду. Ловля длилась минут двадцать, после чего верши вытащили и повернули отверстием к реке. В низовье же расположение сетей не менялось; здесь между вершами двадцать метров расстояния, линия их тянется к верховью; так как ручей в этом месте шире и вершей принесли недостаточно, то преградить водный поток удалось только на две трети; отверстия вершей здесь также обращены к реке. Ветви, которые были накиданы на верши, брошены сейчас в изгиб Дак Мэи, чтобы заманить туда как можно больше рыбы; рыболовы срезают толстые ветви, нависшие над рекой, а старый Тоонг-Манг укладывает их в ручье.

В половине третьего мужчины подняли верши, выгрузили их содержимое и вновь поставили на прежнее место, а женщины разожгли огонь. Все подходили, пекли рыбу на огне и ели ее, обмакивая в толченый красный перец, принесенный в кулечке из древесного листа. Рыбу запивали рисовым супом прямо из калебасы.

Четверть часа спустя все возвратились к воде и расположились метрах в тридцати ниже второго ряда вершей. Рыболовы медленно поднялись против течения. Они двигались плотными рядами и доставали рыбу со дна сетями, а то и сачками. Дойдя до малой линии расположения вершей, те, кому они принадлежали, вынули их. Остальные рыболовы продолжали идти против течения и подошли к запруде из больших вершей. Чуть позднее трех часов. вынули и их: ловля окончилась. Уставшие, вымокшие, продрогшие, все гуськом направились в деревню. Снасти и улов несли в криэте, а самых крупных рыб нанизали на тонкий бамбуковый прутик.

Тру с женой вернулись из Горного Рьонга, а Ван-Джоонг, который принадлежит к клану Моков, — из Панг Пе Донга. Во время совершения обрядов функции Тру выполнял его приемный сын Кранг Собачий Клык, а Ван-Джоонга — его младший сын Кранг-Дланг. Теперь, когда начальник кантона возвратился, можно будет совершить «помазание ритуальных плашек». А пока Тру играл с младшими детьми своего старшего брата. Он держал за ручку Чонга Толстопузого и тоненьким детским голоском натравливал трехлетнюю Дыр на ее братишку: «Задуши его, задуши!» Мальчик изо всех сил старался вырваться, но не мог. Эта возня смешила нашего начальника, он хохотал до упаду. Тру, жестокий, честолюбивый человек, разочарованный, видимо, женитьбой на бесплодной женщине, перенес всю свою любовь на Джанг-Бибу, племянницу жены, а теперь, когда Джанг выросла, его любимицей стала Дыр, младшая дочь его старшего брата Бап Тяна, что, впрочем, не мешало ему часто с ним ссориться. Вечером в свободные минуты он нередко играл и дурачился со своей маленькой племянницей.

Сиенг-Анг из Нёнг Браха принес рис приглашения: несколько месяцев назад он собрал урожай и послезавтра утром во время «помазания падди кровью» заколет в жертву буйвола. Вечером он зашел к старой Тро, которая поставила перед ним кувшин со спиртным. Но ему пришлось пить в одиночестве: зять Тро — Мхо-Ланг — вместе со всеми жителями Сар Лука пошел к Бангу Беременному, у которого производили помазание кровью ритуальных плашек (мхам рнут). Каждый принес большую калебасу с рнэмом, курицу и кусок обгорелого дерева со своего участка. Начальник кантона приказал принести набор гонгов. В половине седьмого вечера все было готово в доме «священного человека». ритуальные плашки и гонги Тру разложены на нарах, а калебасы со спиртным выставлены в ряд на земляном полу в гостевой.

Воткнув трубочку в калебасу, Бап Тян перерезал горло цыпленку, предложенному хозяином дома, провел кровоточащей раной жертвы по углям, которые держал в пригоршне Банг Беременный, по гонгам начальника кантона, по барабану, по рнутам: