Лес священного камня

У обоих очагов пили рнэм, но народу еще было мало: не все освободились от своих обрядов. Менее чем через полчаса церемония у Джоонг-Ван закончилась, и Боонг Помощник пригласил все троих «священных людей» к себе. У него произошла такая же церемония, с той разницей, что на чердак поднялся сам Помощник, а не его жена. Так «священные люди» обходят по очереди все семьи, чему способствует близкое расположение жилищ. В каждом доме им предлагают выпить, завязывается беседа, а после совершения обряда их приглашает глава следующей семьи: «Теперь, пожалуйста, ко мне!» Иногда приглашение приходится повторять, ибо по мере того, как время идет к вечеру, «священным людям» все труднее двигаться, хотя они становятся все веселее. Ведь они должны отведать спиртного из каждого кувшина, причем снимают пробу первыми, когда оно еще не разбавлено. Они также получают в каждой семье куриные ножки, которые нанизывают на ратановую нитку, и трубку с рнэмом или бутылку рисового пива, которое сливают в янг дам.

В час дня, когда я зашел к себе, чтобы поесть, разразилась сильная гроза. Ураган клонил деревья и шесты, срывал покрытия с крыш. Дождь водопадами низвергался на деревню и заливал дворы. Под резким напором ветра надломился у самого основания и рухнул огромный шест с пальмовыми крыльями, который Бап Тян водрузил во время последнего там боха. Шест Крэнг-Джоонга также клонился и грозил упасть, но потом выпрямился. Об этом происшествии много говорили у Крэнга: жена его Джоонг Врачевательница рассказала, что брат ее видел плохой сон, но так как он никому о нем не сказал, то никто не предложил совершить очистительную жертву, которая помешала бы шесту надломиться. Джоонг сообщила мне все это громким голосом, так как находилась далеко от меня и, кроме того, хотела, чтобы ее услышал Бап Тян, однако он и глазом не моргнул, хотя в глубине души был очень удручен происшедшим: гибель шеста требовала, чтобы был совершен обряд изгнания злых духов.

6 мая

С семи часов утра продолжалось выполнение обрядов. В половине десятого все собрались у начальника кантр-на. Крэнг-Джоонг освятил кувшин, а Банг Беременный призвал духов. Когда он вернулся с мнонгской пиалой, из которой совершают помазание, Тру спросил:

— Зачем ты ее принес?

— Чтобы ты поставил ее на место.

— Можешь сам поставить ее на край чердака (это было сказано довольно сухим тоном).

Банг Беременный направился к чердаку:

— Куда все-таки поставить ее?

— На крышу свинарника Банга Кривого.

Раздался громкий взрыв смеха. Добряк Банг-Джиенг был оскорблен.

Он проворчал:

— Нехорошо разговаривать так с куангами, доверенными людьми!

(Он и Тру когда-то совершили там бох, каждый принес в жертву по два буйвола).

Когда начальник кантона поднес ему стакан спиртного, он отказался выпить:

— Ты разговариваешь со мной не так, как надо.

Но тут же разразился веселым смехом. Тру не совершил обрядов подношения спиртного духам и помазания кувшинов и падди.

Тру все больше разыгрывает из себя царька: он стал надменным, резким, разговаривает со всеми свысока. Он опьянен тем, что достиг самой высокой административной должности, доступной мнонгару[89], что начальник округа — европеец — оказывает ему доверие. Недавно его назначили помощником начальника округа, и он окончательно потерял голову. Чтобы укрепить свой авторитет, Тру завел двух личных телохранителей. Кранг Пузырь и Манг Тощий, самые рослые парни в деревне, повсюду следуют за ним, а Манг Тощий даже ночью не покидает его. Кранг Пузырь, славный малый, желает во что бы то ни стало походить на заправского военного. Он носит солдатские ботинки старого образца и изъясняется только на солдафонском жаргоне.

7 мая

Утро застало жителей деревни у кувшинов с рнэмом. Ночью разделали тушу буйвола, и Ван-Джоонг распоряжался раздачей мяса. Два куска пока отложили: лопатку для шамана и филейную часть для посредника. Вторую лопатку отдали Бап Тяну и Крэнг-Джоонгу, а вторую филейную часть — Чонгу, старосте Сар Ланга. Задние ноги разделили между сыновьями и братьями Джоонг-Ван, которая все еще болела. Грудинку предложили начальнику кантона, огузок — Бангу Беременному и его затю Кранг-Дрыму.

Остальное мясо роздали жителям деревни, причем так, что каждому досталось по ребру.

В половине девятого утра «священные люди» и «тс, кто работает с господами», собрались у Банга Кривого. Накануне у него оставили шнур с нанизанными на нем куриными ножками и янг дам с рнэмом, собранным со всей деревни. «Священные люди» отдали половину куриных ножек Тру, чтобы он оделил ими по справедливости тех, кто выполняет какие-либо административные функции, т. е. самого себя, своего помощника, двух своих гонцов, помощника деревенского старосты и, уж конечно, своего друга — школьного учителя. Мне начальник пожаловал две ножки, не обошли меня и «священные люди». Кстати, они давали по ножке каждому любопытному, заходившему в хижину. Рнэм пили из стаканов.

Около одиннадцати часов утра группа женщин пошла в Идут Сар собирать индийский перец.