Лес теней

– Секундочку! Секундочку! – Он нервно обернулся. От него несло виски. – Послушайте, Аделина, мне нужно сосредоточиться! Я ненавижу, когда мне мешают во время того, как я пишу!

Она сунула фотографию ему под нос:

– Вы помните Кристиана, водителя?

– Кристиана? Да, и?..

Она указала ногтем на гиганта:

– Посмотрите на правую руку этого парня. Не хватает указательного пальца. Видите? Как у Кристиана…

– Покажите-ка.

Он схватил снимок.

– А вы очень наблюдательны… Хотя от Кристиана тут только рост.

– Еще бы, очки, борода, повязка…

Аделина обиженно забрала фотографию и снова стала изучать энтомолога. Вдруг Давид схватил женщину за руку и выхватил снимок:

– Видели? Там! Сзади!

Аделина наклонилась:

– Ага, дата. И что?

Всплеск адреналина. Давид порылся в документах, он был почти в трансе. Фотография. Череп. Череп второго ребенка.

Он поставил обе фотографии рядом, одну лицевой стороной, другую тыльной. «10–10-05». «101005»…

«10–10-05» – дата на фотографии энтомолога, «101005» – татуировка на черепе ребенка.

– Что это за ребенок? – прошептала, морщась, Аделина. – Как он связан с Палачом, о котором постоянно говорит Артур? С типом, который заставлял отрезать кусочки плоти и взвешивал их на весах? Ужас какой…

Давид погрузился в бумаги, мозг его заработал.

– Он делал числовую татуировку на детях жертв. Номера… Нет, подождите, это невозможно… Совпадение… Всего лишь совпадение…

Аделина приблизилась и положила руку ему на плечо.

– Давид… Вы меня пугаете.

Давид схватил другой снимок. Маленького мальчика. Часть черепа скрыта татуировкой. Номер. Шесть цифр, которые он знал наизусть.

– Вот! Черт! Нет! Как я был слеп!

Он бросился в гостиную. Свет. Стремянка, он взял ее в кладовке за кухней. Дуб. Аделина в панике последовала за ним.

– Да объясните же, что происходит, черт возьми!

Давид второпях взобрался по ступенькам лестницы наверх. Его мокрая от пота рубашка выбилась из джинсов.

– Отметина, вверху ствола! Помните дату?

– Не помню. 1700 какой-то?

Давид потрогал пальцами надпись, в которую залили серебро, за века окислившееся и ставшее черного цвета.

– Ну? – не утерпела Аделина.

– «Oktober 1703»! 101703! Число, вытатуированное на первом ребенке! Сыне Паскаль и Жоржа Дюмортье!

Молодая женщина некоторое время не могла произнести ни слова.

– Так, ладно! Без паники! Вы же не хотите сказать, что номера, которые серийный убийца придумал набивать на черепах детей более двадцати пяти лет назад… находятся… находятся здесь, что они спрятаны в этом шале?

– Не спрятаны! Они у нас под носом! И идут по порядку! Сначала вот этот, Кэти заметила его, когда мы приехали. Потом дата на фото энтомолога… Второй ребенок…

Давид спустился и потер руки. Малыши, которых оставили в живых… Удары сердца… Номера… Искалеченный дуб…

– Черт, вас что, это не пугает? Что все это значит? – заорала на него Аделина. – Отвечайте! Отвечайте же!

В глубине древесного ствола раздался ужасный треск, кровля по всему шале заходила ходуном. Давид вздрогнул. Аделина почувствовала в груди ком. Сейчас он разрастется и ей нечем будет дышать. Астма…

– Идите спать, – посоветовал ей Давид, прижимаясь ухом к ледяной на ощупь коре, как врач, слушающий больного с помощью стетоскопа. – Не знаю, что тут происходит, но эти числа… Мне кажется, вы должны о них забыть… О них нужно забыть…

И он остался один, вокруг царила ночь.

Он улыбался.

От страха не бегут. Его проживают.

Он это обожал.

16

Скрючившись за деревом, Эмма зажала себе рот рукой. Главное – не заорать! «Только крикни… Крикни хоть раз, и конец…»

Разогнуть, согнуть. Разогнуть, согнуть. Чтобы кровь побежала по пальцам. Разжать, сжать. И уйти.

«Ты должна уйти. Уходи, иначе сдохнешь. Следы шин… Иди по следам шин… Твои следы. Он выследит тебя. Поймает. Пустит кровь!»

Упорная борьба организма с враждебной ему средой. Страх.

Белое холодное солнце на фоне уходящего в бесконечность горизонта из голых стволов и спутанных ветвей.

Лес ночных кошмаров.

Эмма снова остановилась, на ее губах выступила пена. Ледяной воздух раздирал легкие. Боль была сильнее звука, сильнее слепящего света. Страдание, разрушающее все на своем пути. Эмма была готова все бросить, позволить неведомому существу ее догнать. Несколько минут назад Нечто внезапно возникло перед ней и попыталось вонзить в нее свои огромные стальные когти. Оно промахнулось. Теперь Нечто мчалось за ней по пятам.

«Neun, acht, sieben, acht, vier… 98784… 98784…»[19] Эта последовательность цифр не переставая крутилась у Эммы в голове. Именно эти цифры она видела на спидометре в момент аварии. Из-за них она врезалась в дерево.

«98784».

Почему она решила свернуть на своей старой машине на ту скользкую дорогу? Время хотела сэкономить. Теперь ей дорого придется заплатить за свою неосмотрительность.

Следы шин… Слава богу, снег не полностью их засыпал. Они точно куда-нибудь да приведут. В какой-нибудь охотничий домик, быть может, в гостиницу.

Перчаток нет. Штаны намокают от снега, он липнет к ботинкам. Волосы покрывает иней. Сколько времени она еще продержится?