Лес великого страха

Мадлен рассматривала черные глухие шторы на окне, часы, кожаный диван у противоположной стены. Болело тело, измятое грубыми ласками, ныла душа. Сейчас Мадлен казалось, что если бы Чистильщики унижали ее, оскорбляли и били, она бы чувствовала себя менее униженной. Но они уделили ей не больше внимания, чем уделяли своей правой руке во время мастурбации. Разве что рыжий по-хозяйски шлепнул актрису по заду на прощанье.

Зашелестел переворачиваемый листок, и Мадлен наконец взглянула на имперского мага. Она и не думала, что ее дело будет разбирать столь высокопоставленное лицо.

Если бы сердце актрисы еще стучало, в тот миг, когда она поняла, в какую жестокую игру сыграла с ней судьба, оно непременно остановилось бы. Но по жилам Мадлен вот уже десять лет текла не кровь, а насыщенный чарами эликсир, что влил в них старый некромант. Поэтому актриса стояла и смотрела на имперского мага Крона.

На боевого мага Андреуса.

На Хагена…

– Здесь все верно, кроме одного, – задумчиво произнес он, постукивая пальцем по бумаге.

Мадлен поняла, что это за документ.

Если бы это происходило не с ней, то Мадлен никогда не поверила бы, что судьба может сложиться в такую затейливую и зловещую цепочку совпадений. Но сейчас актриса даже не удивилась.

Она с детства была невезучей.

Все же, часть обуревавших ее чувств отразилась на лице, потому что маг усмехнулся и сказал:

– Все, адресованное лично императору, проходит через мои руки. Так вот, по поводу твоего доноса. Кримхильду я не убивал. Она покончила с собой. Старый граф почему-то вовсе не пришел в восторг, когда жрецы Хель предложили ему закрепить тело Кримхильды на ободе колеса и водрузить на ближайшем перекрестке. Он посчитал, что дочурке будет гораздо уютнее в семейном склепе. И свалил все на меня…

Крон встал из-за стола, прошел взад-вперед по кабинету.

– Так значит, Брюн, умереть ты не можешь? – спросил он.

Мадлен кивнула.

– Это хорошо. Модификация 659А… А я-то, глупый, все искал какие-то следы… Кто заплатил за тебя?

– Инга, – непослушными губами ответила актриса. – Она продала себя магу.

– А некромант продал вас Лису, – понимающе сказал Крон.

Маг поманил ее рукой. Женщина на миг замешкалась перед тем, чтобы сделать шаг. Ей вспомнилась старая песня мандречен: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага».

– Ты думала обо мне, – пристально рассматривая ауру Мадлен, сказал Крон. – Совсем недавно…

Вдруг он засмеялся – искренне, от души.

– Я вспоминал о тебе, – произнес он. – И думал то же самое… Норны, когда сплели наши жизни в общем полотне, здорово позабавились, ты не находишь? Но мне порядком надоели игры, в которые боги играют с нами. Я хочу сыграть в свою собственную. Иди же ко мне.

Путь от двери кабинета до мага уложился в четыре шага актрисы.

Крон почти не помнил, что было дальше; для него все слилось в одну пламенеющую страстью и болью воронку. Он не сопротивлялся, когда воронка засасывала его – с бесконечной жадностью, всего, целиком, без остатка, с неторопливостью гурмана, пробующего новое блюдо.

И Крон достиг ее дна.

Карина растянулась на лежанке, с наслаждением услышала хруст простыней. Светлана прилегла рядом.

– И сколько я уже не лежала на чистых простынях? – вздохнула мандреченка.

Светлана хмыкнула – это был риторический вопрос.

Присоединившись к обозу, старшая крыла «Змей» объяснила проводникам, что ее ведьмам нужно вымыть волосы и искупаться. Вывести вшей с длиннющих кос было практически невозможно, а небесная воительница с короткой стрижкой долго не жила. Вместо шлем-косы нельзя было воспользоваться обычным шлемом – резко снижалась широта обзора в небе, и соответственно падали шансы выйти из воздушного боя живой. Ринке пообещал сделать график движения таким, чтобы караван к вечеру остановился у небольшого озерца рядом с дорогой. И сделал. Под охраной экен ведьмы выкупались и постирались.

– Хорошо-то как, – заметила Светлана.

– Мужика только не хватат, – ответила Карина.

Она рассеянно провела рукой по влажным кудрям подруги – Света воспользовалась редким случаем походить с распущенными волосами.

– Давай Ринке позовем, – добавила мандреченка.

Целительница на миг прикрыла глаза. Глубоко вздохнула, собирая все свое мужество в кулак. Такого ужаса она не испытывала даже во время боя за Мир Минас, увидев летящий на нее огненный шар и осознав, что уклониться она уже не успевает.

– Они у костра сидят, вместе с Вилли, я видела, когда из лазарета выходила, – скороговоркой произнесла Света. – Пойду-ка девочек проведаю, может, у Иришки опять боли…

– Останься, Светик, – просительно сказала Карина. – Знаешь, как весело будет…

Светлана посмотрела на нее и поняла, что от этого огненного шара уклониться тоже не удастся. Да и бояться было как будто нечего. Ночь с сидхом должна была принести совсем иные ощущения, чем крошащееся под действием магии предплечье. Но все равно от тупого, тяжелого страха, охватившего ее, ведьма несколько мгновений не могла произнести не слова. «Раньше или позже мне пришлось бы это сделать», подумала целительница.