Лес за Гранью Мира (сборник)

Ральф бы с радостью остался на месте и досмотрел все пьесы до конца, потому что они показались ему очень интересными, и он предчувствовал, что получит от них большое удовольствие, но он был застенчив от природы и не знал, как отказать брату монаху. А тот, взяв принца за руку, повёл его из толпы к западному фасаду церкви, с северной стороны которого, в нише, была маленькая дверца. Они долго поднимались по лестнице, пока, наконец, не пришли к галерее над западными воротами. Ральф смотрел вдаль и думал, что днём ему открылся бы отсюда прекрасный вид, ведь башня была выше самых высоких зданий города.

Ральф и монах стояли какое-то время на крыше, разглядывая площадь и толпу на ней. Колокола, звонившие, когда они поднимались наверх, теперь умолкли, зато закричал и зашумел народ, и рядом с поленницей посреди площади появились люди с факелами. Внезапно вспыхнул большой яркий костёр. Толпа опять закричала, и над головами зазвонили колокола.

Брат монах указал пальцем куда-то в сторону и произнёс:

– Посмотрите, прекрасный лорд, в ответ на наш костёр зажигаются костры в приречных деревушках по всей равнине до самых отрогов холмистой страны!

Ральф и в самом деле увидел, как один за другим разгорались на западе огни. Монах сказал:

– А если мы перейдём на галерею в алтарной части и посмотрим на восток, то и там тоже увидим такие костры, и их будет много больше. Все они сложены и зажжены вассалами и крепостными моего господина аббата. Сейчас они зажигаются всего лишь в честь праздника летнего солнцестояния, но знай, что в случае войны каждый из этих костров будет означать минимум десяток крепких воинов – лучников и мечников, – готовых, что бы ни случилось, верно служить своему повелителю. Все живущие рядом с нами правители из тех, что ненавидят Святую Церковь и притесняют бедняков, хорошо знают нашу силу, потому-то в нашей земле и царит мир.

Ральф слушал, ничего не отвечая. Огонь костров и факелов, крики народа и мерный звон близких колоколов смешали его мысли, и юноша потерял дар речи. Монах же, отойдя от парапета, заглянул ему в лицо и произнёс:

– Вы, милый юноша, сильны и, догадываюсь, благородных кровей. У Вас на лбу написано, что Вы везучий человек. Послушайте-ка, если поступите на службу к моему господину, Вам не придётся жалеть об этом. В самом деле, почему бы Вам не поступить к нему и не стать старшим командиром, ведь это достойное занятие даже для того, в ком течёт королевская кровь?

Ральф посмотрел на монаха, но ничего ему не ответил. Он ещё не мог собраться с мыслями. Тогда монах продолжил:

– Подумайте о моём предложении, прошу Вас, прекрасный юный лорд. Можете быть уверены, что нигде больше Вы не найдёте жизни лучше, чем здесь, будь Вы даже сыном короля, ведь никто не осмеливается хоть на самую малость обидеть детей моего господина аббата, и нет лучшего господина, чем Святая Церковь.

– Верно, – согласился Ральф. – Несомненно, Вы правы, но не думаю, что я пришёл сюда искать себе господина.

– Нет, нет, но всё же поговорите с господином аббатом. Если пожелаете, сможете встретиться с ним завтра же.

– Я бы получил его благословение, – сказал Ральф.

– Никак не меньше! – ответил брат. – Но посмотрите вниз – сдаётся мне, прибыл мой господин.

Ральф взглянул вниз и увидел, что толпа расступилась, и посередине площади образовался проход, по обеим сторонам которого стояли воины, церковнослужители с крестами и братия монахов. Звуки труб перекрывали крики толпы.

– Если это идёт господин аббат, – сказал Ральф, – я бы хотел получить его благословение ещё до того, как отправлюсь спать. Спустимся же прямо сейчас, чтобы я мог преклонить перед ним колени вместе со всеми.

– Что? – удивился монах. – Милорд, Вы встанете на колени посреди горожан и вавассоров*, тогда как можете увидеть аббата в его собственной комнате наедине лицом к лицу?

– Отец, – сказал ему Ральф, – я не знатный человек, и завтра мне нужно будет отправиться в путь. Я вижу, что ваш город для людей властных, но не для меня.

– Что ж, – сдался монах, – Вы ведь можете и вернуться. Сейчас я больше ничего не скажу Вам о службе.