Лес за Гранью Мира (сборник)

Через несколько минут они уже стояли у дома каноников, хорошо ограждённого со стороны полей, что простирались к западу от города. Это был красивый дом с церковью, которую недавно закончили строить, и Ральф ещё издалека заметил её новые белые шпили и крест на восточном фронтоне, возвышавшемся над крышей домика, где располагались монастырские кельи. Они подошли к воротам. У входа стояли несколько воинов. Они показались Ральфу довольно крепкими, но, присмотревшись, он узнал некоторых из них – это были старики, крестьяне с Верхних Лугов, и возраст их ратных подвигов уже миновал. Ральф опустил забрало на шлеме, и они не узнали своего лорда, хотя с восхищением смотрели на доблестного рыцаря и прекрасную леди, приближавшихся к ним.

Ральф поприветствовал привратника и попросил провести его туда, где находились король Верхних Лугов Питер и королева, его жена. Привратник поклонился рыцарю и ответил, что они в церкви, где как раз сейчас идёт служба. Он пригласил гостей пройти туда. Ральф с Урсулой вошли в церковь, где было довольно сумрачно, поскольку солнце уже село, а витражные окна украшали многочисленные узоры и цветы.

Они прошли полпути по нефу и остановились. Вся церковь была наполнена небесно-нежной музыкой, спускавшейся откуда-то сверху, и сердце Ральфа загорелось надеждой и любовью. Он взглянул на Урсулу – она опустила голову, её плечи сотрясались от рыданий. Юноша понял, что она чувствует то же, что и он, а потому не стал ничего говорить.

Теперь, когда его глаза привыкли к церковному полумраку, он взглянул на хоры и увидел около алтаря Иисуса мужчину и женщину, стоявших вместе так же, как стояли они с Урсулой, только несколько старше их. Ральф сразу узнал в них своих отца и мать, но не тронулся с места, решив дождаться окончания службы.

Ночная тьма постепенно распространилась по церкви, и ризничий стал зажигать лампы в приделах и в проходах хоров. Служба окончилась. Король Питер и его жена развернулись и медленно пошли по нефу к выходу. Когда они приблизились к юной паре, Ральф громко произнёс:

– Да здравствует король Верхних Лугов Питер!

Старик остановился и ответил:

– Верно, зовут меня Питер, по роду занятий я король, если мои владения можно назвать королевством. Когда-то мне это казалось не таким серьёзным делом, но теперь всё изменилось, и, похоже, мне придётся оставить свою службу, ведь когда народ слишком хорош или слишком плох, он не нуждается в наставнике.

Он взглянул на Ральфа и Урсулу и произнёс:

– То ли глаза мои хуже видят, чем мне казалось вчера, то ли ты действительно молодой и доблестный рыцарь, а та, что стоит рядом с тобой, прекрасная дама. Да, юноша, было время, когда я пригласил бы тебя и твою возлюбленную к себе домой и устроил бы для вас праздничный пир, чтобы насладиться миром и покоем… Но сейчас лучший совет, что я могу тебе дать, такой – покинь страну, потому что нет в ней больше ни мира, ни покоя. Правда, друг, я и не знаю, куда послать тебя в поисках всего этого, раз даже Верхние Луга на пороге войны.

Ральф был тронут, услышав голос отца, но заметил, что к доброй речи короля примешивалась грустная насмешка. Королева Верхних Лугов участливо подошла к Ральфу, положила руку ему на плечо и сказала приятным и мягким голосом:

– Не соблаговолят ли прекрасный молодой воин и его подруга оказать услугу старику и его жене, которые уже два года, как ничего не слышали о своём любимом сыне? Пройдите в нашу комнату и ответьте на один-два маленьких вопроса о тех частях света, которые вы недавно видели.

Ральф кивнул в знак согласия и направился к выходу. Королева Верхних Лугов шла с ним рядом, а король Питер следовал за ней, говоря:

– Юноша, не подумай обо мне плохо. Я сейчас среди этих монахов, когда, и об этом все знают, в Верхних Лугах готовятся к сражению, но этим займутся Николас и все остальные. Мои сыновья далеко, достойный сэр, хотя о старшем, который, как мне кажется, умён от рождения, мы слышали, что он стал великим человеком.

Пока он говорил, все вышли на крыльцо, где было немного светлее. Королева повернулась к Ральфу, взяла его за руки и бросилась ему на шею. Когда же она смогла немного отстраниться от него, она сказала:

– О, Ральф, мне показалось, что я узнала твой голос, но я не дерзала обнять тебя, пока не убедилась, что ты моя плоть и кровь, боясь, что умру от горя, если окажется, что это не ты. О, сын, как ты красив! Сними свой шлем, чтобы я могла увидеть твоё лицо и твои кудри.

Ральф, счастливо улыбаясь, снял шлем, и она снова начала целовать и обнимать его, но отец мягко отстранил её и спросил сына:

– Скажи мне, сын мой, что с тобой случилось? Ты возмужал за это время. Что скрывается за этими прекрасными доспехами? А эта леди, ты украл её у своих врагов, чтобы привести к нам?

Ральф рассмеялся:

– Именно так, не меньше! Я вскоре всё расскажу тебе, отец, но вначале знай, я военачальник большого войска и…

– О, дорогой мой, – перебила его мать, – ты снова покинешь нас, отправившись на поиски своей судьбы? Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что ты уже достаточно возмужал. Думаю, ты останешься с нами.