Лес за пределами мира

Так двигались они горными проходами, а перед заходом солнца оказались на равнине; но они не стали останавливаться здесь лагерем, а сделали небольшой привал, чтобы утолить голод и жажду, после чего продолжили путь в ночной темноте, как люди, хорошо знающие дорогу. И пока они двигались, Уолтер все время спрашивал себя, что их ожидает, и могут ли они прежним образом предстать перед ними в виде их богов; воины выглядели чужестранцами здесь, и видом напоминали сарацин. Кроме того, холодный страх проникал в его сердце, поскольку он был разлучен с девушкой, и его окружали храбрые воины, и в их руках находилось то, что желанно любому мужчине, — дивной красоты женщина. Он старался не думать об этом. Наконец, ночь прошла, забрезжил рассвет, и они остановились перед большими крепкими воротами в высокой стене. Они трижды громко протрубили в рог, после чего ворота распахнулись, и они проследовали в улицу, которая показалась Уолтеру в рассветных лучах широкой и опрятной. Проследовав по ней короткое расстояние, они оказались на широкой площади, по одну сторону которой, как показалось Уолтеру, располагался большой красивый дом. Двери распахнулись, так что не нужно было подавать сигнала, и тем не менее рог протрубил трижды; все вошли, к Уолтеру подошел человек и сделал ему знак следовать за ним. Он так и поступил, ища глазами девушку; но ее нигде не было видно; по огромной лестнице его привели в большую комнату, настолько большую, что света не хватало, чтобы хорошо разглядеть ее всю. Его подвели к кровати, также большой и очень опрятной, знаками показав, что ему следует раздеться и лечь. Он поневоле был вынужден поступить так, как ему указывали, они забрали его одежду и удалились, оставив его одного. Он лежал без движения, понимая, что ничего не может сделать, оставшись обнаженным и не имея оружия; и сон долго не приходил к нему, по причине тяжких раздумий. Наконец, усталость взяла верх над надеждами и опасениями, и он уснул, когда рассвет уже переходил в день.

Глава XXXII: Новый царь города и укрепленных владений

Когда он снова проснулся, солнце ярко освещало комнату, он огляделся и увидел, что нет ей равных по красоте и богатству, среди всех тех, которые он видел прежде: потолок был украшен золотом и драгоценными камнями; стены увешаны прекрасными коврами, хотя он и не мог сказать, что за истории были изображены на них. Кресла и стулья были резной работы и украшены росписью, в центре стояло большое кресло из слоновой кости, покрытое расшитым золотом покрывалом и украшенное изумрудами и жемчугом; пол был из александрита, также прекрасной работы.

Он смотрел на все это и удивлялся своему приключению, когда — о, чудо! — в комнату вошли люди, а именно, двое слуг, пышно одетых, и три старца, в богатых платьях из шелка. Они приблизились к нему и (по-прежнему, знаками, не произнося ни единого слова), велели ему подниматься и следовать за ними, но когда он в ответ знаками показал, что он наг, и смущенно улыбнулся, они не улыбнулись в ответ, ни предложили ему какой-либо одежды, но снова велели ему подниматься, так что он поневоле вынужден был подчиниться. Они вывели его из комнаты и, проведя через сверкающий и украшенный колоннами проход, привели в баню, самую прекрасную из всех, какие только могли быть; здесь слуги омыли его, нежно и осторожно, а старцы наблюдали за ними. Когда омовение было закончено, они по-прежнему не предложили ему никакой одежды, но отвели его, тем же проходом, обратно в комнату. Только на этот раз он был вынужден идти сквозь двойной ряд мужчин, часть из которых была вооружена, а часть одета в гражданское платье, но и доспехи с оружием, и гражданское платье были богато украшены; выглядели они также весьма достойно, и даже по виду можно было сказать, что они храбры и мудры.

В комнате его теперь оказалось многолюдно, все присутствующие, если судить по их платью, принадлежали к знатному сословию; однако все они стояли, окружая кресло из слоновой кости, находившееся в центре. Тогда Уолтер сказал себе: все здесь выглядит так, словно для меня приготовлены нож и алтарь; и все же, не смотря ни что, не следует терять надежду.

Его подвели к креслу из слоновой кости, и он увидел по обеим сторонам от него скамьи, на которых была разложена одежда, вплоть до нижней рубашки; однако, одежды, лежавшие на разных скамьях, сильно различались. На одной скамье лежало гражданское платье, богатое, украшенное драгоценными камнями, не приличествующее никому, кроме славных царей; на другой — приличествующая воинам, не слишком богатая, но добротная; не броская, годная для любой погоды, предохраняющая от ветра и холода.