Леса и их обитатели

За каждой ловчей птицей царской охоты был закреплен сокольничий, в обязанности которого входило дрессировать птицу, сохранять ее и напускать на добычу при охоте.

Бережливое отношение к хищным птицам продолжалось до появления охотничьих ружей и изобретения дроби. После этого охота с соколами стала отступать на второй план и совсем прекратилась в России после Петра I.

С применением охотничьего оружия истребление дичи возросло, и охотники стали видеть в хищных птицах своих конкурентов, тем более что биология размножения и питания хищных птиц не была изучена. Найденное крылышко куропатки, скажем, в гнезде канюка уже давало основание охотнику считать его истребителем дичи, и хищных птиц принялись истреблять всех без разбора. В результате этого хищных птиц стало заметно меньше, некоторые из них находятся уже на грани исчезновения. Но число промысловых птиц и зверей отнюдь не увеличилось, а, наоборот, значительно уменьшилось, несмотря на то что в ряде мест дичь охранялась, а «враги» ее уничтожались.

Хищные птицы сами по себе не могут играть решающей роли в уменьшении численности тех птиц, которыми они питаются. На общем фоне снижения запасов охотничье-промысловых лесных и водоплавающих птиц хищные птицы занимают очень незначительное место. Соколы же, питающиеся птицами, малочисленны и встречаются в не обжитых человеком местах, а не в охотничьих хозяйствах. Исследованиями установлено, что орел-беркут в Московской области давно уже не гнездится, нет его и в Рязанской области, а в Ярославской области учтено только две пары. Орел-могильник настолько стал редок даже в южных местностях, что не все охотники и знают его. Считается, что одна пара обитает на площади в 300 квадратных километров. Большой подорлик в местах своего гнездования уничтожает до 5 % от числа молодых уток, в то время как от других причин гибнет их более половины. При обследовании учтены: в Рязанской области 3 пары, на Южном Урале 2 пары, в Вологодской области 3 пары.

Несколько больше распространен коршун, селящийся колониями — обычно средняя расселяемость его от 20 до 40 гнезд на 100 квадратных километров. Коршуны более многочисленны в южных районах страны, где выполняют роль санитаров в природе, в северных — кормятся больше мертвой рыбой и погибшими от разных причин молодыми охотничье-промысловыми птицами.

Наблюдения за чеглоками показали, что на 10 квадратных километров гнездятся 5–6 пар и истребляют они в своем кормовом районе примерно один процент от всего наличия мелких птичек.

Тщательные исследования, проведенные орнитологом В. М. Галушиным, показали, что пара скоп в год вылавливает рыбы в среднем 2–2,5 килограмма на километр протяженности реки или берега небольшого озера, а любитель-рыболов с двумя удочками за одно утро вылавливает не меньшее количество.

Случайные наблюдения охотников, видевших, что хищная птица поймала полезную птицу, дали повод более ста лет назад считать всех хищных птиц вредными. Это «мнение», лишенное каких-либо научных основ, высказанное невежественными людьми, изжито лишь в самое последнее время. Нередко оно служило основанием для организованного истребления хищных птиц.

В охотничьих товариществах, в промысловых охотничьих хозяйствах выплачивались премии за отстрел хищных птиц. Охотнику надо было только представить пару отрезанных лап, чтобы получить премию. Что это за хищники, которых убил охотник, лиц, устанавливавших премии и выплачивавших деньги, не интересовало.

Один научный работник учитывал в течение 2 лет всех встреченных им хищных птиц и из 4000 случаев только 31 раз отметил ястребов-перепелятников и тетеревятников. Это значит, что охотнику надо убить более 100 полезных в природе хищников, чтобы добыть одного вредного ястреба.

За 1959 год в охотничьих хозяйствах РСФСР было отстрелено 40 000 дневных хищных птиц, а относительно вредных из них было только 400. 39 600 были полезные: кобчики, пустельги, канюки, коршуны, осоеды. Премии же были выплачены за всех.

Выплата премий за отстрел птиц — порочное мероприятие. Оно порождало среди охотников безразличное отношение к богатствам природы, к охране полезных птиц, мешало приобретению навыков по узнаванию хищников в полевых условиях. Большинство охотников в наше время знает, что не все хищные птицы вредны, и ни один из них не идет с ружьем стрелять канюков или кобчиков — все идут стрелять тетеревятника и перепелятника. Раньше же по незнанию они били полезных кобчиков, пустельг, канюков, безвредных осоедов. Бывало и хуже. Например, в государственном ондатровом хозяйстве на озере Балхаш ондатроловам устанавливался план добычи болотных луней. Не выполнивший его не получал лицензии на промысел ондатры.

Напуганные выстрелами болотные луни шарахались от лодки на 200–300 метров — вне досягаемости выстрела, и, чтобы выполнить «план», охотники били степную пустельгу, луговых и степных луней, степного орла, канюков, прилетавших на зимовку.