Леший

Постень. И все-таки ты дурень. Это ты в своем лесу опасен. А в доме я хозяин. Ты ко мне пришел, не я к тебе. Что захочу, то с тобой и сделаю.

Афанасий. Не к тебе я пришел, а к леснику Силантию.

Постень. А это все едино. Сначала тебе придется меня пройти.

Афанасий. И пройду.

Постень. Не пройдешь.

Афанасий. Пропусти.

Постень. Ага, как же!

Постень неожиданно бьет Афанасия в ухо. Тот падает и лежит без движения. Постень бьет его еще несколько раз. Появляется Марина.

Марина. Это еще что такое? Довольно, Постень! Прекрати, я сказала!

Марина щелкает пальцами и Постень тоже падает.

Постень. Сними заклятие, Марина Силантьевна!

Марина. Будешь меня слушаться?

Постень. Буду.

Марина. То-то!

Марина снова щелкает пальцами и Постень встает.

Постень. Марина Силантьевна, я не виноват! Лешие совсем обнаглели! По городам шляются, в дома вламываются. Пришлось проучить. Ну, погорячился немного. С кем не бывает?

Марина. Так это леший?

Постень. Он самый, дух лесной.

Марина. Но как он попал в дом? Еще мой отец наложил на вход заклятие безвременья. Никто из нечистой силы не может его преодолеть.

Постень. Этот лешак смог.

Марина. А ты? Почему впустил?

Постень. Марина Силантьевна…

Марина. Молчать! Ведь между нами был договор – ты, Постень, охраняешь мой дом, и за это я позволяю тебе жить в нем. Или забыл, как когда-то пришел в город из своего села и стучался во все двери? Но перед тобой их закрыли. И тебе пришлось жестоко драться с городскими домовыми за крышу над головой.

Постень. Не забыл.

Марина. Но тебя побили и приговорили к смерти. Уже даже привели в церковь к алтарю. И если бы я не заплатила за тебя выкуп…

Постень. Я помню, Марина Силантьевна. И вечность тебе буду благодарен.

Марина. Благодарен? Ах, ты, лицемерный домовой! Твоя благодарность на словах – смешная плата за твою жизнь и жилье, ты не находишь?

Постень. Я верно служу тебе с тех пор. В любую слякоть или стужу иду из дома по твоему приказу. Вот и этой ночью навестил одного человека. Поэтому и проморгал лешего. Вернулся – а он уже здесь.

Марина. Ах, да! А я совсем забыла. И как все получилось?

Постень. Как обычно. Сначала я его немного придушил сонного подушкой. Затем побил всю посуду и разломал мебель. Он был к утру чуть живой.

Марина. Будет знать, как не давать мне главной роли!

Постень. Навсегда запомнит.

Марина. Вот и славно. Тогда я сейчас схожу в театр. Узнаю, что там новенького. Но скоро вернусь. И, может быть, ты мне еще будешь нужен.

Постень. А с лешаком что делать? Добить?

Марина. Что ему было надо? Ты хотя бы спросил, прежде чем бить?

Постень. А как же! Лесника Силантия он хотел видеть.

Марина. Лесника Силантия? Но ведь отец давно умер!

Постень. Лешаку откуда это знать? Говорит, что водяной у них в лесу заболел. А лесник Силантий, дескать, их прежде лечил.

Марина. А имя водяного назвал?

Постень. Кажется, дед Водяник.

Марина. О, дед Водяник! Это совсем другое дело. Лешака не смей трогать. Вернусь – сама с ним поговорю. (Уходит).

Постень. Эх, ведьма она ведьма и есть! А славное было времечко, когда я ей не служил и был сам себе хозяин…

Свет гаснет. Когда он зажигается вновь, зрители видят театральную сцену. По ней из угла в угол ходит Михаил и часто осеняет ее рукотворным крестом. Появляется Марина.

Марина. Крестить задумал Мельпомену?

Михаил. Ох, как вы меня напугали, Марина! Как вы могли подумать такое? Ведь вы и есть живое воплощение Мельпомены наших дней, а вовсе не эта пустая сцена.

Марина. Грубый комплимент, господин директор театра. Но много ли нам, актрисам, надо? Слегка польстили – мы и счастливы.

Михаил. Вы так рано сегодня пришли в театр.

Марина. А разве на утро не была назначена репетиция нового спектакля? Пусть я и не получила в нем главной роли, но профессиональный долг превыше личных амбиций.

Михаил. Так вы еще ничего не знаете?

Марина. А что я должна знать, Михаил?

Михаил. Репетиция отменяется. Режиссера на рассвете увезли с инфарктом в больницу.

Марина. Плохая примета. Первая репетиция – и сорвана! Боюсь сглазить, но спектакль ждет провал. Зрители не пойдут на него.

Михаил. Вы так думаете?

Марина. А вы не верите в приметы?

Михаил. Почему же… Мы, люди театра, очень суеверны… Вам виднее, Марина Силантьевна…

Марина. Что вы там бормочите?

Михаил. Я говорю, такой молодой, здоровый – и вдруг инфаркт!

Марина. А что в этом удивительного? Ведь ваш любимый режиссер Мельпомене предпочитал Бахуса. Пил не в меру, вот сердце и не выдержало.

Михаил. Правда?

Марина. Уверяю вас. А как он издевался над нами, актрисами! То накричит на репетиции, то отдаст роль, которая будто создана для тебя, другой…

Михаил. Простите его, Марина Силантьевна! Поверьте мне, для него это был хороший урок.

Марина. О чем это вы? Я не понимаю!