Леший

Постень вводит Афанасия со связанными руками.

Марина. Руки-то зачем связал? Мало одного заговора?

Постень. А чтобы покуражиться. Да и кто их, леших, знает? Вдруг на них наши городские заговоры не действуют.

Марина. Вот я тебя! А ты, лесной дух, его не бойся.

Афанасий. А я и не боюсь. Если бы не заклятие, то мигом освободился бы. И посчитался бы с твоим домовым за его подлый удар.

Марина. А все-таки одолел он тебя. Будет тебе урок – никому не доверяй.

Афанасий. От домовых только того и жди. Для честной драки у них коленки слабы.

Постень. Эй, лешак, что-то ты разговорился! Я ведь могу и снова в ухо дать.

Марина. Постень, молчи! Ты зачем, леший, пришел в мой дом?

Афанасий. Не к тебе шел. К леснику Силантию.

Марина. Это мой отец. Но он умер много лет назад.

Афанфсий. Как умер?!

Марина. Ты забыл, что люди смертны. Врачи говорили, что мой отец умер от старости. Я же думаю, что это неверный диагноз. Он умер от тоски – по матери, по лесу.

Афанасий. Горе-то какое! Кто же теперь излечит деда Водяника?

Марина. Что за беда с ним приключилась?

Афанасий. Умом он тронулся. Хочет изгнать леших из леса.

Марина. Все повторяется. Проклятие Творца витает над нежитью. И змий вновь сам себя кусает в пяту.

Афанасий. Прости, мы, лешие, не очень-то умны. Темны твои слова для меня. От них мне только тягостно и знобко.

Марина. Пораскинь мозгами, леший. Не враждовала бы нежить друг с другом – глядишь, и правили бы миром лешие да водяные, а не люди. Доступно излагаю, дух лесной?

Афанасий. Уже понятнее.

Марина. Ты этого не помнишь, а я тем более, но мне рассказывал мой отец. Было время, когда все леса, реки и поля были полны вашего народа. Ведь сама Земля породила вас. И только затем появился человек. Никто не спросил вашего согласия, вселяя его в ваш дом. А для вас он был просто временный гость ниоткуда. И неудивительно. Жизнь человека коротка. Вы, духи, почти бессмертны. В этом ваша сила, но в этом и ваша слабость. Вы слишком долго пренебрегали людьми, считая их чем-то вроде докучных насекомых. А они плодились и размножались, как им было завещано. Словно саранча, они завоевывали планету, вытесняя нежить. Вырубали леса, осушали водоемы, вспахивали и делали непригодными для существования поля, отравляли воздух. Этот гнойный нарыв можно бы излечить сообща, если бы нежить соблюдала святой закон своих предков – жить в мире меж собой.

Афанасий. Но разве люди не понимают – уничтожая Землю, они угрожают собственному существованию? И вместе с нежитью губят свое будущее.

Марина. Человек создан из праха. И ему безразлично, что будет после его смерти. Бессмертная душа, вселенная в наспех слепленное порочное тело, не в силах осветить кромешную тьму, которая ее окружает.

Афанасий. А мы? Если люди так глупы, то нежить…

Марина. Нежить? А кто вы теперь? Лишь отголосок, отблеск, эхо былого могущества. Вас, по сути, уже нет. Вы обречены.

Афанасий. Ну, это мы еще поглядим! Вот найду знахаря для деда Водяника… Только где его найти?

Марина. Ты уже нашел. Отец научил меня всему, что знал сам. Всему остальному я научилась от природы. Я изготовлю порошок из камня, что упал с неба. Люди называют его метеоритом, а вы – небесоидом. Добавлю болотных трав и немного сонной одури. А еще нужна икряная лягушка. Впрочем, если икры нет, то сойдет и так. Разбавлю все это соком гориголова, ведь водяная бешеница для водяных – самый смак. Дашь выпить это зелье деду Водянику – и уже никогда не будет он страшен лешим. Присмиреет навеки!

Афанасий. И все? Так просто?

Марина. Ах, да, еще надо произнести заклинание. Сможешь запомнить?

Афанасий. А вдруг забуду? Что тогда?

Марина. Тогда… Тогда мне придется пойти с тобой, леший. Полагаться на авось в таком деле нельзя. В другой раз дед Водяник зелья может и не пригубить. Уж очень оно горькое.

Афанасий. А пойдешь?

Марина. Если заплатишь.

Афанасий. А сколько запросишь?

Марина. Не пугайся, сойдемся в цене. Давно я хотела побывать в тех краях, где родилась. Мать моя оттуда родом. И отец много рассказывал. Расплатишься тем, что будешь моим гидом.

Афанасий. Кем-кем?

Марина. По вашему – проводником.

Афанасий. Это я могу. А места у нас на заглядение, не пожалеешь! Я тебе такие буреломы покажу – сам черт ногу сломит.

Марина. Славный ты малый, леший. Тебе об этом часто говорят?

Афанасий. Ты первая. А вот смеются надо мной часто. Намедни шел речкой, окружили меня русалки и давай лапать да насмехаться – мол, почему леший и без бороды? Насилу отбился. Спасу от них нет, блудниц!

Марина. А я-то думала, что в вашей глухомани стараниями деда Водяника грех давно уже истреблен, и добродетель цветет, как сорняк на огороде.

Афанасий. Врать не приучен. Как грешили, так и грешат.

Марина. И не надо мне врать. А ты сам ни с кем еще не сошелся?

Афанасий. Один как сыч на болоте.

Марина. А что так?

Афанасий. Сама посуди: лешачихи все уродливы, лопасты дерзки, русалки хитры, а от кикимор только и дождешься, что упреков. Такую, как ты, в наших лесах не встретишь!

Марина. Настолько я тебе приглянулась? Ладно, не смущайся, лесной дух. Пошутила я.