Леший

– А то вы не знайте, где она! Для вас ить и берегла, знала, што понравится. Да тольки вы срамоту-то прикройте, не гоже голыми по дому ходить. Отродясь тут никто так не хаживал.

– Бабуля, а ты и в бане не раздеваешься?

– Эк, сказанула! Дак одно дело – байна, а другое – по дому голой жопой сверкать да титьками трясти, прости господи...

– Бабулечка, да кто тут нас видит? Где тут мужчины? Никого же нету.

– Пейте хочее да спать укладывайтесь, – заворчала опять баба Маня, но в её голосе не было ни строгости, ни недовольства. Зато слышалась радость, что не одна в доме, что в кои-то веки приехали в гости внучки, нашли время порадовать немощную бабку. И эту свою радость старушка пыталась завуалировать нарочитым ворчанием. Девчонки это прекрасно понимали и своим подшучиванием поддерживали игру.

– Катюха, иди сюда, сверкни голой попой. Я уже налила безумно вкусной наливочки.

Венька видел, как мелькнула по тонкой занавеске тень. Ему бы идти домой, но ноги будто приросли к тропинке возле калитки бабы Мани. С девчонками в деревнях давно было не густо, а тут сразу две, да ещё городские. И самое главное – голые. И пусть Венька не видел их, но слышал завораживающие голоса, знал, что буквально в нескольких метрах от него за легкими занавесками находятся две обнажённые красавицы. В том, что они красавицы, парень нисколько не сомневался.

На некоторое время в доме затаилась тишина, потом задули лампу сначала на кухне, затем в горнице.

– Спокойной ночи, бабуленька! – пропел девичий голос.

– Приятных снов, бабулечка!

– И вам спокойной ночи! Да окно-то затворите.

– Бабулечка, ну, какое окно? В доме такая жара! А ты ещё печку натопила.

– Да как же я без печки пирогов-то вам напекла бы? А ить угосгить-то хотелось домашним. В городу-то што за еда? А што жарко, дак уж одну-то ночку потерпите. Завтрева на сеновале постЕлю изладим, полог от комаров повесим. Помните, как в пологу-то спали, когда ко мне приезжали? Валинька всё говорила, мол, в шатре живём, как шахини. Ладно уж, спите, шахини вы мои. А окно-то затворите, мало ли што.

– А что тут может произойти? – удивлённо спросила одна из сестёр. – Это же не в городе, воры не заберутся.

– Да воров-то у нас тут отродясь не бывало, слава тибе господи! А вот вас, голых, Лешак к сибе в лес уташшит дак... И што я потом родителям-то вашим скажу? Как девок проворонила?

– Да ладно тебе, бабулечка, пугать нас на ночь глядя. Ну, скажи, какой такой Лешак нас может утащить? Мы ведь уже девочки взрослые, в сказки не верим.

– Да сказки-то, девоньки, сказками, тольки в их намёк.

– И добрым молодцам урок! Но мы-то красны девицы.

– Вот потому што девицы и беречься пуще надо. На таких красавиц-то ой сколько охочих, поди, в городе-то. Я ить вами любуюсь – не налюбуюсь! Это же надо, какие круглолицые, умные да ладные! Женихов бы вам господь послал хороших, дак и умирать мне, старой, можно было со спокойной душой. Приглядели, поди, женихов-то уж? Не прогадайте тольки, не торопитесь. Мужикам ить што? Им одно тольки и надо. Наобешшают три короба, слов ласковых наговорят, а мы, дуры, и рады. Ноги-то и разведём. А они натешатся да и будь таков.

– Да какие женихи, бабулечка! Там выбирать-то не из кого! У парней только и разговоров про пивасики.

– И пивасики-то это што такое?

– Да пиво, бабуленька! Им бы только пива засосать.

– Ой, всё одно ничо не поняла.

– Бабуленька, нету женихов. Все нормальные парни вывелись. Одним только выпивка нужна, другие вообще голубые, друг с другом только и могут.

– Тфу ты, срамота-то какая! Девки, да неужто нормальных-то, умных-то нету совсем?

– Да есть, конечно, бабулечка, только одних давно уже расхватали, а другие ботаны. Они кроме книжек ничего не видят. Может у вас тут в деревне нормальные есть?

– Ой, девки, а ить есть! – обрадовалась баба Маня. – Вон хоть Веньку Егоровны возьми. Хороший парень, добрый, обходительный, работяшший. И пьяным никогда не видела.

Венька от такой высказанной в его адрес похвалы мигом зарделся. Почувствовал, что даже уши стали горячими. Впрочем, может такими они были уже давно, потому что перед глазами парня невольно всплывали образы двух красивых и голых девушек. Он хоть и не видел их за занавесками, но слышал нежные голоса.

– Бабуленька, завтра ты нас с ним познакомишь, мы обе сразу за него замуж выйдем и на ферму доярками работать пойдём. Ладно?

– А фермы-то уж и нету у нас, – откликнулась баба Маня.

– Тогда доучимся и училками сюда приедем.

– Дак ить и школы нету. Рожать-то некому. Вот мы тут свой век доживём, дак и деревня вмистях с нами умрёт. Вы хоть на могилку-то спроведывать когда-никогда приежжайте, не забывайте старую. Люблю эть я вас, внученьки мои дорогие!

Венька услышал, как всхлипнула баба Маня, стыдливо высморкалась, снова заскрипела пружинами старой кровати, стоящей справа у входа в горницу.

– Ну, что ты, бабулечка? Ты у нас ещё долго-долго жить будешь. И мы к тебе приезжать на лето обязательно будем. А если женихов нам найдёшь, так мы у тебя и жить останемся. Не выгонишь, с женихами-то?

И засмеялись.