Леший. Возвращение к Покону

Терентий рвал и метал! Как могли неблагодарные людишки сотворить такое с его лесом, с лесом, где он встретил вернувшегося владыку, с лесом, где началось возрождение старого покона? И главное, погромили-попортили-то что? А то, что их же сородичей руками сделано! Значит, мыслится лесовику, есть некто, кто стоит супротив единения человека с лесом. Именно энтот неведомый некто направил в лес погромщиков. И время-то выбрал удачное. Мураши да пчелки, да прочая мелочь, что достойный отпор злодеям дать могла, с наступлением сумерек в своих норках да гнездах попрятались. А вернувшийся в исконные места тайный народец по его же Терентия наказу ранее полуночи к окрестностям града не подходит, дабы ни людишек не смущать, ни себя не искушать. Нарушали наказ разве что цветочные альфы. Но от этих полуразумных существ, ростом чуть больше комарика, ни вреда, ни пользы. Порхают себе с цветка на цветок, пьют забродившее пойло из разбодяженного росой нектара, да верещат писклявыми голосами героические баллады. А иной раз, обычно в конце лета, когда бражка из нектара особо забористая получается, альфы вдруг объявят поход на мух, достанут свои микроскопические луки и давай гонять жужжащих падальщиков по всем окрестностям, ашни гул стоит. Вот то мухва бесится и злится. Одначе, юрким альфам сделать ничего не может. А оттого, помутившись своим мушиным разумом, начинает кусать кого ни попадя, хочь даже зверя дикого, али скотину домашнюю, али людишек самих. И такая катавасия обычно до самых холодов длится. Пока первые заморозки мухву не усмирят, да хмель из альфячих головешек не повымораживает. И что примечательно, от холодов они вместе в одних щелях прячутся. Каждый альф норовит выбрать себе в соседки муху пожирнее, дабы под ее теплым ворсистым брюшком более комфортно спать до самого весеннего тепла.

Терентий смахнул с плеча пьяных альфов и уже более спокойно воззрился на задержанных полицейскими погромщиков. С теми вели дознание местные заплечные мастера. Странно, надо сказать, дознание проходило. Хочь бы кого на кол посадили, али щепу под ноготь загнали… Ан нет, токма спрошают вежливо, да чиркают что-то в книжецы с белоснежными страницами. И не жалко ж им портить столь тончайший пергамент на всякую ерунду? Знамо, энти дурни, что погром учинили, никаких мудрых мыслей изречь не могут. И вообще, энтих-то задержанных Терентий отпустил бы уже по здорову, ибо наказаны они даже сверх меры. Иной бы предпочел дыбу такому наказанию. Вона и дознователи признают душевное помешательство. Одначе не помешательство то вовсе. Просто души сих молодцев нынче на поводке у дев, коих прислал на призыв ведьмы Катерины болотник. Души воющих и гадящих в портки молодцев нонче кикиморе принадлежат. А вот над энтими, норовящими вцепиться друг другу в глотку горцами, явно анчутка покуражилась. А умиротворенно улыбающимся богатырям можно сказать свезло, их души мавка из породы берегинь прибрала. Ежели не отпустит, то хочь и дурачками, но безобидными, и в душевной благости свой век скоротают. А то иной раз таких мавкиных пленников людишки к ликам святых причисляют. Наперва глумятся над дурачками, ашни до смерти, а апосля причисляют.

В общем, отрекомендовал Терентий воеводе местному Петру, что полком стражей порядка и заплечных дел мастерами командует, гнать взашей сих страдальцев, а сосредоточить усилия на поиске истинного злыдня, организовавшего ночное непотребство. В ответ воевода Петр выдвинул предложение, организовать для погромщиков временное курортно-исправительное поселение на озере, где он сам провел последние несколько дней. Мол, там под его руководством имеется уже почти готовая инфраструктура. Что такое инфраструктура, лесовик не знал, но зрил наглядно пользу от пребывания полковника в местах, скрытых пологом забвения. Вона и борода почти как у нормального человека отросла. А то глядеть стыдно было, ашни цельный полковой воевода, а сверкал голыми щеками, аки вьюнош.

- О поселении сем помыслить требуется вдумчиво, да совета-позволения у владыки испросить, - степенно ответил на предложение полковника Терентий.

***

Но владыке в тот момент недосуг было о судьбе мелких нарушителей поконов размышлять. Он вдруг ощутил внимание равного себе. Но вместо радости обнаружения собрата, в помощи которого так нуждался попавший в неведомые края Леший, пришло осознание смутной тревоги. Повеяло чем-то неправильным, нехорошим, противным даденому Создателем укладу. В памяти всплыли события многовековой давности, когда перволюдям общими усилиями пришлось изгнать на Туманные Острова воспротивившихся воле Создателя Цернунна и Аонгуса с их преслужниками жрецами-друидами.