Лесная армия

– Ладно, лейтенант, можете идти, – снисходительно разрешил Кольцов. Уши у парня уже готовы были запылать. Этот – не вояка. Но специальность крайне важная и нужная. Кольцов где-то слышал, что только за месяц военно-полевая почта в Красной армии обрабатывает более 70 миллионов единиц корреспонденции. А еще целая армия военных цензоров, которые внимательно просматривают каждое письмо с фронта, вымарывая все, что может нанести вред – названия частей, фамилии командиров, места дислокаций. Наличие цензуры властями не признавалось, но все о ней прекрасно знали, солдаты никогда не заклеивали конверт, отправляя письмо.

Лейтенант еще раз козырнул и поспешил удалиться.

– Вы вовремя, – улыбнулась старшая медсестра. – Роман – хороший парень, в нем совсем нет ничего злого, он добродушный, разговорчивый. Но иногда может быть таким, прости господи, докучливым… То предложит прогуляться, то еще чего… Но сегодня я так рада, что он пришел – он правда принес мне письмо от мамы, она в Кирове живет… – девушка вынула письмо. – От нее долго не было вестей, я волновалась, а сейчас выяснилось, что она болела, лежала в инфекционном блоке, откуда не разрешали отправлять никакой корреспонденции… – у девушки заалели щеки, – посмотрите, вы же должны все проверять… хотя его уже проверяли…

– Спрячьте, – насупился Павел. – Вы меня с кем-то спутали, Екатерина. Кстати, можете меня Павлом называть – при отсутствии посторонних. Рад, что с вашей мамой все в порядке.

Он украдкой разглядывал девушку. Безмерно уставшая, она улыбалась – как не улыбаться после таких писем? Возможно, обняла Касьянова на радостях, тот и возомнил непонятно что. «Ревнуешь, что ли, майор?» – одернул он сам себя.

– Что по нашим офицерам, Екатерина?

– А вот здесь порадовать нечем, Павел, – девушка смахнула с лица улыбку. – Многие офицеры получили тяжелые отравления. Организм не справляется, не помогают ни сорбенты, ни капельницы, ни переливание крови. У кого-то состояние стабильное, есть надежда. Несколько часов назад мы выписали подполковника Марычева – он обрадовался, побежал служить. Повезло человеку – даже прожевать отравленную пищу не успел. Выписали майора Васильева – под его ответственность, он написал расписку, – лично я бы покапала его еще пару недель. Трое, к сожалению, умерли – пациенты по фамилиям Колбин, Гнатюк и Муренич, мы не смогли ничего сделать… По правде, не знаю их званий и должностей…

Павел поморщился. Колбин руководил дешифровальным отделом. Подполковник Гнатюк возглавлял ремонтно-подвижную базу корпуса; подполковник Муренич – полевой артиллерийский склад. Неплохо поработали господа диверсанты…

– Понятно, Екатерина, это весьма прискорбно. Не вздумайте оправдываться, в этом нет вашей вины. Вы делаете все, что в ваших силах. В этом отделении бывают врачи? – он повертел головой. Людей в белых халатах явно не хватало. Тамара Савченко, утирая пот, колдовала над следующим пациентом.

– Конечно, бывают, – удивилась Катя, – здесь же госпиталь. Майор военно-медицинской службы Драгилев, капитаны Лапушинская Вера Тимофеевна, Головлева Анастасия Марковна… Хотя, если честно, вы правы, появляются они нечасто, – вздохнула девушка, – работают в хирургии, в отделении для тяжелых раненых. Могут заскочить в течение дня, но по утрам и вечерам обязательно проводят обход. Медсестер тоже не хватает – несколько девушек пару дней назад уехали на фронт, на передовую…

– Никогда не понимал людей, рвущихся связать свою жизнь с медициной, – признался Павел.

– Я тоже не понимаю многих людей, – призналась Катя, – тех, что становятся летчиками, моряками дальнего плавания, особенно подводниками… это же тихий ужас. Но все люди разные, – совершенно справедливо заключила она.

– Тут вы правы, – согласился Павел. – Ну, все, Екатерина Владимировна, не буду отнимать ваше время, – заторопился Кольцов, – я узнал все, что хотел.

– А что у вас с лицом? – спросила медсестра. – Все стесняюсь спросить. Вы слегка зеленый и выглядите старше.

– Не старше, а старее, – поправил Павел. – Спросите у вашего водителя – сержанта Чинаря, он чуть не раздавил меня, недотепа чертов…

Катя не удержалась, прыснула.

– Он что, дурак?

– Это вы мне скажите, Екатерина Владимировна.

– Да нет, не сказала бы, – задумалась Катя, – нормальный мужчина, всегда поможет, бегает быстро, ездит еще быстрее. Да, иногда не смотрит под ноги. Он причинил вам серьезные страдания? Вам нужен медосмотр?

– Нет, медосмотр мне нужен в последнюю очередь, – испугался Павел, – надеюсь, раздавленные пальцы на ноге отрастут заново. Всего вам доброго, Екатерина.

Когда он выходил, слышал, как переговариваются медсестры. В палате была прекрасная слышимость.

– А чего он приходил-то, Кать? – шептала на всю палату Тамара.

– По работе, ничего особенного, – Екатерина отвернулась к крану.

– Ну, да, конечно… – протянула темненькая, устремив на майора заинтересованный взгляд.

Но он уже вышел.

Глава 8