Лесная армия

Контузия была несильной, очевидно, в самый опасный момент он заткнул уши ладонями. Но в голове звенело, перед глазами носились причудливые круги, тошнило со страшной силой. Долго падали на землю обломки крыши – по счастью, в стороне.

К Павлу уже спешили люди – он видел их нечетко, силуэтами.

– Жив, командир? – спросил Караган.

– Угу, – промычал Кольцов.

– Ну, ты и бессмертный…

– Все, пронесло, – облегченно выдохнул Безуглов. – Ну, и стоило оно того, товарищ майор?

Совместными усилиями его поставили на ноги. Павел кашлял, стучал себя по ушам. Цветков заботливо похлопал его по спине. А вообще хорошо, когда рядом есть товарищи.

– Все, отстаньте… – пробормотал он, – все в порядке… Цветков, ты почему здесь? – обнаружил он. – Пленный сбежит!

– Да куда ему бежать, товарищ майор, не в том он состоянии… Ах ты, смотрите, и впрямь, сбегает! – Николай кинулся за пленником, посыпались звуки ударов. – Куда это ты, скотина, собрался? На, получи!

Оперативники задумчиво разглядывали то, что осталось от склада. Жалкая горка досок, кирпичная пыль. Растрескалась земля вокруг строения, подозрительно вздулась.

– Вот же, – сплюнул Безуглов, – натаскал в свои закрома всякой всячины. И когда только успел?

– Возможно, не он, а немцы, – предположил Павел. – Этот арсенал мог и после них остаться. Шалевичу такое и за год не собрать…

– Да, товарищ майор, это он, – вынес вердикт приглашенный еще раз рядовой Ильин. – Это он сидел в кабине в офицерской форме. Только выглядел иначе. А что это с ним?

– Спасибо, рядовой, можете идти.

Ильин удалился, бросая вопросительные взгляды – может, позволят все же остаться? Он так много для них сделал! Оперативники молчали.

Дверь, наконец, закрылась. Взоры присутствующих обратились к арестанту. Он сидел на табурете в забетонированном помещении для допросов, голова была опущена, руки по-прежнему связаны за спиной. Развязывать не имело смысла – он бросался в драку даже со связанными руками! При этом преимущественно молчал или обкладывал оперативников матом. То есть душонку-то имел русскую – что не мешало ему носить звание обер-лейтенанта.

– Успокоились? – Павел сел за стол, положил перед собой чистый бланк: – Предлагаю поговорить. Ваш настрой нам понятен, и все же советую пересмотреть свое отношение. Говорить придется – и лучше это сделать по доброй воле. Тем самым вы сохраните шанс остаться в живых. В противном случае наше общение примет другие формы. И это не обязательно истязания и пытки. Вы же понимаете, что я хочу сказать? Есть множество способов развязать человеку язык. Итак?

Задержанный молчал, сверлил глазами майора СМЕРШа. Тот пожал плечами.

– Вы являетесь командиром диверсионной группы, прибывшей в этот город почти неделю назад. Каким путем вы проникли, нам известно. Трое ваших людей уже погибли. Сколько осталось? Пятеро, шестеро? Склад взрывчатки уничтожен, что вы сделаете без него? Иссякла фантазия? Мы поймаем остальных даже без вашей помощи, и все же хотелось бы это сделать быстрее. На КПП вы предъявляли книжку офицера Красной армии, сегодня при вас паспорт гражданина Тарасюка Федора Егоровича, помощника начальника отдела продовольствия городского исполкома. По паспорту у вас прописка в городе Белгород, а согласно вложенному документу вы отправлены из Белгорода в Старополоцк – обеспечивать местную, так сказать, продуктовую безопасность.

Ни один мускул не дрогнул на лице задержанного. Он смотрел прямо, не сводя с Кольцова глаз.

– У меня чирей на носу вырос – вы так старательно пялитесь на меня?

– Может, ему по голове дать? – предложил Безуглов.

– Можно, – согласился Кольцов. – Но этим мы утешим только собственное самолюбие. На взаимопонимание это не повлияет.

– Так хоть самолюбие утешим, – еле слышно прошептал Цветков.

Задержанный не жаловался на слух, презрительно усмехнулся.

– Нам без разницы, Тарасюк так Тарасюк, – пожал плечами Павел. – Важный вопрос, Федор Егорович: вы намерены говорить? Думаете, ваше запирательство повлияет на течение войны? Вы являетесь поклонником фюрера и его шайки?

– Да мне плевать на фюрера… – разлепил губы Тарасюк. – Я вас, сук, ненавижу и убивать буду, пока не сдохну… Чего ты меня тут стращаешь, майор? Да знаешь, где я тебя вертел?

Павел равнодушно пожал плечами. Упрашивать и что-то сулить в планы СМЕРШа не входило. Они теряли время. Кольцов вызвал охрану, вошли два крепких хлопца и вытащили задержанного из камеры. Тот тяжело задышал, с губ потекла слюна.

У ребят из Главного управления госбезопасности к лету 44-го года появилось немало полезных наработок. Наука и медицина на месте не стояли, работали лаборатории, создавались новые виды препаратов в помощь следователям. Отечественные вузы продолжали ковать крепкие кадры – химиков, медиков, психологов. Бесперебойно работала небезызвестная лаборатория Григория Майрановского в Варсонофьевском переулке города Москвы – в качестве живого материала использовались приговоренные к смерти «политические» из расположенной неподалеку тюрьмы НКВД. Многие препараты, прошедшие апробацию, уже направлялись в соответствующие органы к местам применения…