Лесная нимфа

– Конечно, – кивнула Алена. – Страшноватый снежок был. Не пушистый, а… техногенный какой-то.

– Вот-вот, – согласился Денис. – Техногенным его тоже называли. Но это неправильно. На самом деле ничего страшного и катастрофического в нем не было. Тепло от домов, влажный пар городских ТЭЦ, выхлопы столичных автомобилей поднялись вверх. Но до верхних слоев тропосферы подняться не смогли. Возникла так называемая отрицательная сила плавучести, этот влажный слой не смог пробиться вверх. Этот слой называется инверсией, то есть обратным распределением температуры. Молекулы водяного пара сгруппировались, замерзли и вернулись на землю в измененном виде. Это и есть инверсионный снег.

– Вах, – с иронией, но и с уважением одновременно сказала Алена. – Откуда ты это знаешь?!

– Ну, я в принципе отличником в школе был, – скромно сказал Денис. – И вообще на физфаке учусь, ты разве забыла?

– Забыла, – кивнула Алена. Хотя, если честно, она об этом никогда не знала. – И что, Снег описывал в своем стихотворении, как этот самый снег образуется, что ли?

– Да нет, у него более сложное восприятие. Довольно любопытное. Только ради этого мы терпели его вирши. Для него этот инверсионный снег – это как будто возвращенные на землю воспоминания о том времени, когда эти осадки еще были продуктом жизнедеятельности человека. Инверсионный снег – это вернувшиеся к земле ее воспоминания. Понимаешь? Ну вот послушай, я запомнил стишата:

В том странном сне – как в старом доме! —
Я был и вышел поутру.
Все в мире стало незнакомым:
Как будто в черную дыру

Я провалился! Мне разгадка
Была дана в том странном сне…
А за окошком тихо падал
С небес инверсионный снег.

– Нравится?

– Ну, в общем… – туманно проговорила Алена. – Где-то как-то. Более или менее. Хотя да, что-то в этом есть. Но это ничего не добавляет к тем сведениям, которые мне нужны. Что мне до прошлого этого мужика, до его воспоминаний, мне он в настоящем времени нужен.

– Я так понял, ты его через форум пыталась найти, поэтому тебе хакер понадобился? – с плохо скрываемым интересом спросил Денис.

– Да нет, я даже не знаю, выходит ли он вообще на форум. Там есть такой странный тип с ником Внеформата, вот от него у меня и могут быть очень большие неприятности. А портрет его пуст. А среди модеров у меня никого, чтобы хоть телефон его узнать, а потом, по номеру, кто он, вычислить.

– Слушай, а если ты его найдешь, что ему потом грозит? До похищения не дойдет?

Алена расслышала улыбку в его голосе и улыбнулась в ответ:

– Ну, это уж смотря по обстоятельствам. Ты же знаешь, меня лучше не выводить из себя. А что? Снова хотите с Санчей поучаствовать?

– Запросто, – кивнул Денис. – Только помни, ставка та же.

– Ты повторяешься, – ехидно сказала Алена. – Могу повторить ответ, если угодно.

– Не стоит. Слушай, почему ты не умеешь ценить то, что для тебя люди делают, почему не умеешь и не хочешь быть благодарной?!

– А как ты думаешь, – проговорила Алена, пропуская его реплику мимо ушей, как не имеющую отношения к делу, – а может, все же кто-то из ваших парней или девиц хоть что-то знает об этом Снеге? Ну если не имя его, то хоть где он работает…

– Есть такой человек, который знает, где он работает, – сказал Денис.

– Есть?! Кто это?!

– Это я.

– Каким образом?

– Да очень простым, – пожал плечами Денис. – Когда тусовка наша стала расходиться, этот Снег и говорит: ребята, мол, кого из вас подвести в Заречную часть? А наши пижоны стали носы драть и говорить: какой нормальный человек теперь в Заречной части живет? Все уже давно в Верхнюю часть перебрались. А он и говорит, Снег, стало быть: ну, видать, я последний остался. Я там не только живу, но и работаю. И ушел. И после этого к нам не приходил. Небось обиделся, что его так опустили.

Алена растерянно заморгала. Ну да, в этом городе существовало некое географическое разделение, которое приравнивалось отчасти к разделению социальному. Три городских района находились в Верхней (располагавшейся на правом окском и волжском берегах), возвышенной части города. Три других – в левобережной, заречной части, называвшейся еще и Нижней, потому что находилась она в некой низине. С горок, там находился кремль, начинался исторический центр и самый престижный район – Нижегородский. Автоматом понятие престижности перешло на всю Верхнюю часть города, хотя словосочетание: «Жить в Верхней части Нижнего» звучало, конечно, смешно. Квартиры в Верхней части стоили дороже, даже если находились на окраине. Экология здесь была, конечно, получше, чем в исторически-рабочей Нижней части. Знаменитое Красное Сормово располагалось именно там, внизу, и не менее знаменитый Автозавод, самый криминальный район города, – тоже… На самом деле Верхняя часть, Нижняя, элитарность, не элитарность – все это были глупости, но глупости, в сознании нижегородцев очень крепко прижившиеся.