Лесная нимфа

Следователь слушал, но от комментариев воздерживался. Говорить должен свидетель. А он уже мысленно отсекал версии, которые не подтвердились. Иногда он прерывался и записывал в ежедневнике, который лежал тут же на столе, несколько слов или ставил заглавные буквы. Часто в конце этих заметок ставился один из знаков препинания. Либо вопросительный, что означало: требует тщательной проверки. Но чаще восклицательный, что значило: достоверность подтверждена. Вот бы по всем делам таких свидетелей. Ох, и возросла бы раскрываемость преступлений! Поработала не хуже иного оперативника. Конечно, очень рисковала. Но умница, ничего не скажешь. До похищения этой девушки у него были предположения, а теперь появились железные факты. Теперь все косвенные улики были подкреплены прямыми доказательствами. Не дело, а конфетка! Молчун не такой уж профи. Это просто озлобленный, жадный до наживы человек. Даже более изощренные преступники все равно где-то прокалываются, оставляя следы. Потому что преступники тоже люди. Но смысл его работы не в том, чтобы механически собрать доказательства, а в способности принять решение, дать правильную оценку фактам.

Конечно, его уже начало задевать, что заурядное дело, каким он считал убийство Хмурикова, не раскрывалось. От «висяка» профессиональная гордость следователя страдает. И оперативники толкались на одной версии – убийство из хулиганских побуждений Чернышевым Петром. А оказалось все сложнее. О краже из ювелирного магазина в соседнем районе он знал из сводок. Но то, что фигурантами ограбления и убийства окажутся одни и те же лица, явилось неожиданностью. До похищения этой девушки он двигался вслепую. А теперь он на финишной прямой. Всякие неясности ему совсем не нужны. У него другая схема: преступление – доказательства – наказание.

Убит человек. Не очень хороший, но и его родила женщина-мать. И его кто-то любил. Он вспомнил, как первый раз выехал на труп. А затем всю ночь простоял под душем. Потому его преследовали вид и запах крови. К этому не привыкнешь. Но, как и его коллеги, он научился с этим справляться. Стал относиться к этому спокойнее. Работа такая.

За десять лет работы он так и не нашел оправдания тем, кого губит жадность, ведь жадные губят других, ни в чем не повинных. Законопослушных. Его задача состоит в том, чтобы те, кто стал на путь преступлений, получили по заслугам, и в его понимании это значило – по закону.

Вера не была трусихой. Но пережить нечто подобное еще раз ей точно не хотелось. Даже не те физические неудобства, которые она испытала от связанных ног, рук, заклеенного рта. Хуже всего были мгновения страха и неимоверное напряжение, испытанные ею вечером и ночью.

Рассматривая свой поступок со стороны, она удивлялась той безрассудности, с которой она, не сказав никому, поплыла на лодке в пещеру. Уже точно зная, что рядом бродят люди с темными душами. У которых одна цель – легкая нажива.

Поставила под угрозу свою жизнь. Доставила волнения своим близким. С первого дня приезда она надела уйму ошибок. Не рассказала Морозенко об увиденном в ущелье, о подслушанном разговоре, о своих предположениях о месте захоронения краденного. Вот и угодила в западню. Но жизнь не кинематографическая пленка, ее не отмотаешь назад. Тумаки в жизни люди получают от собственного опыта и ошибок. Чужой опыт ничему не учит. Его всегда хочется перепроверить. Учатся все-таки на своих ошибках. Такова жизненная догма! Оказывается, от себя самой тоже надо спасаться. А это сложнее, чем спасать других. Себя за волосы не вытащишь.

Начиная с Кодекса Хаммурапи люди напридумывали уйму законов, но есть один закон, который вывела сама жизнь. И люди называют его законом подлости. Потому что есть такие совпадения в жизни, которые только так и можно охарактеризовать.

На следующее утро она с участковым Морозенко, который направлялся по делам в райцентр, поехала на опознание задержанных. По дороге Александр Александрович сообщил, что Кривоносова поймали на границе с Финляндией. При задержании он оказал активное сопротивление сотрудникам полиции. Давать показания отказался.

– Ничего, и без его признания достаточно улик. Сегодня состоится выезд с Пискуновым в ювелирный магазин и к месту захоронения похищенного. Очень он зол на Кривоносова. Все рассказывает.

– Судя по тому, как была набита сумка, они еще не успели реализовать украшения, – заметила Вера.

– Исходя из практики, могу точно сказать, что сразу никто и не реализовывает. Рискованно. Ну, вот мы и приехали. – Он остановился у одноэтажного здания следственного отдела. – Сама обратно доберешься?

– Конечно доберусь, – уверенно кивнула головой Вера.

– Я в тебе не сомневаюсь. Но если что-нибудь услышишь или обнаружишь, уж, пожалуйста, не предпринимай сама никаких действий, – шутливым тоном сказал он.

– Я же теперь опытный сыщик, – весело ответила девушка.

– До свидания, Шерлок Холмс.

– Скорей уж мисс Марпл.

И они оба рассмеялись.