Лесная обитель

Они вошли в хижину. Внутри стояли несколько полуразвалившихся скамеек и грубо сколоченная койка у стены – вот и вся обстановка в жилище отшельника. Но куда же отправился в этот вечер сам отец Петрос? Начиналась буря: под свирепый свист ветра на землю обрушивались потоки дождя. Гай поморщился, вслушиваясь в раскаты грома.

– Вот видишь, мы успели вовремя, – сказал он, – Bellissima!

– Ты не должен так называть меня, – робко запротестовала девушка.

– Почему же? – стал допытываться Гай, пристально наблюдая за выражением лица Сенары. – Я думал, что правдивость – это одна из христианских добродетелей. И стоики так считают, и даже друиды, как я слышал, утверждают, что правдивость – ценное качество. Значит, ты предпочитаешь, чтобы я лгал?

– Ты знаешь, что мне трудно состязаться с тобой в красноречии, – сердито ответила Сенара. – Мы пришли сюда, чтобы поговорить о твоей душе.

– Ах, да. Правда, я не уверен, что у меня есть душа.

– Я не философ, – продолжала девушка. – Но неужели стоики, о которых ты упоминал, не проявляют интереса к той части человеческого существа, которой люди чувствуют то, что нельзя ни увидеть, ни потрогать?

– Проявляют. Это и есть та самая часть, которой я чувствую, что ты – самая желанная из всех женщин.

Гай понимал, что действует слишком торопливо, но разразившаяся гроза, вопреки ожиданию, не разрядила висевшую в воздухе напряженность, а как бы наполнила его новой энергией. После встречи с Эйлан противоречивые мысли и чувства терзали Гая днем и ночью: вспышки гнева сменялись отчаянием. Он готов был увезти ее с собой, выполнить свой долг перед ней, но Эйлан отвергла его. Юлия тоже от него отказалась. Значит, он теперь свободен от каких-либо обязательств перед этими женщинами и имеет право искать утешения там, где сочтет нужным! И он не кривил душой, говоря Сенаре, что она прекрасна. Девушка зарделась и застенчиво промолвила:

– Так говорить нехорошо.

– Наоборот. Я говорю искренне и не хочу лицемерить. Разве ты, женщина, видишь иное для себя предназначение?

Сенару этот вопрос не смутил. Наслушавшись речей христианских проповедников, она знала, что ответить Гаю.

– В Писании сказано, что цель нашего существования в поклонении Создателю.

– Значит, Создатель начисто лишен воображения, – заметил Гай. – Я на его месте требовал бы от людей гораздо большего. Глупо всю свою жизнь посвящать поклонению богу.

– Творения Создателя не смеют обсуждать пути Господни.

– Почему же? – не унимался Гай.

– Разве есть занятие более достойное, чем поклонение Господу? – требовательно спросила Сенара, глядя римлянину в глаза. Порозовев от смущения, она стала еще привлекательнее.

«Конечно, есть – думал Гай, – и я бы с удовольствием занялся этим с тобой». Ему не верилось, что бог – если он действительно существует и является создателем женской красоты – способен осудить мужчин за то, что они поклоняются прекрасному. Но пока еще рано было убеждать в этом Сенару.

– Расскажи мне о Создателе.

– Почти каждая религия – за исключением, наверное, религии римлян, которые поклоняются лишь своему императору, а он является носителем зла – зиждется на образе Создателя. Это Он сотворил мир и все сущее, и людей, чтобы они почитали Его.

– Выражаясь точнее, мы преклоняемся перед гением императора, чтим в нем божественную искру, направляющую его. Для нас он – не просто человек, а символ Империи. Вот почему тех, кто отказывается восхвалять его, подвергают гонениям, как изменников.

– Наверное, бывают и хорошие императоры, хотя некоторые жрецы не верят в это, – согласилась Сенара. – Но ведь даже ты не станешь отрицать, что Нерон, погубивший стольких христиан на арене амфитеатра, был злым человеком.

– Насчет Нерона ты права, – сказал Гай, – да и Калигула был не лучше. В Риме многие полагают, что и Домициан в своей гордыне вознесся слишком высоко. А в подобных случаях те, кто посадил человека на императорский трон, имеют полное право сместить его. – «И сместят очень скоро», – поеживаясь, продолжил про себя Гай. Ведь сентябрь уже начался.

– Ты очень гордишься своим римским происхождением, – заметила девушка. – Я мало что знаю о родных матери и часто спрашиваю себя, как бы я росла в этом мире. Ты родился в Риме?

Гай широко улыбнулся.

– Вовсе нет. Я, как и ты, наполовину британец. Моя мать была родом из царской семьи. Она умерла, когда рожала мою сестренку. Я тогда был еще совсем ребенком.

– Я тебе сочувствую. – Взгляд Сенары внезапно затуманился от слез. Гай раньше и не замечал, что у нее такие синие глаза. – И как же ты потом жил?

– Я остался с отцом, – отвечал римлянин. – Я его единственный сын, и поэтому он нанял для меня наставников. Я получил хорошее образование, умею читать по-латински и по-гречески. А потом я поступил на службу в легионы. Вот и все.

– И в твоей жизни не было женщин?

Гай видел, что девушка пытается побороть в себе чисто мирское любопытство. Это добрый знак, решил он.