Лесная обитель

– Ты, наверное, очень устала, – дружелюбно сказала Эйлид. – Садись к огню, дитя, погрейся.

Эйлан послушно подошла к очагу. Видя вокруг себя столько незнакомых лиц, она немного растерялась. Прежде девушка не задумывалась о том, что ожидает ее в Лесной обители. Теперь же она пыталась представить, как будет жить здесь, и спрашивала себя, не придется ли ей всю жизнь жалеть о своем решении.

– Не бойся нас, – услышала Эйлан позади себя чей-то низкий голос. К ней обращалась высокая дородная жрица с рыжеватыми волосами. – Нас гораздо меньше, чем тебе кажется. Ты бы видела меня, когда я впервые попала сюда. Я озиралась по сторонам и рыдала, как дикарка. Меня зовут Миллин. Я живу здесь уже лет пять или шесть и теперь даже не представляю для себя другой жизни. Здесь у меня есть подруги, и у тебя они скоро будут. Это только поначалу мы кажемся тебе странными. – Она сняла с Эйлан накидку и отложила в сторону.

– Кажется, Лианнон хотела поговорить с тобой, – сказала Эйлид. – Пойдем, я отведу тебя. – Они пересекли внутренний дворик, где шумел ветер, и подошли к домику, стоявшему в стороне от остальных построек. Эйлид постучала. Почти сразу же они услышали чьи-то шаги, и в дверь выглянула Кейлин.

– Эйлан? Входи, дитя мое, – пригласила она, жестом подзывая кого-то из глубины комнаты. – Дида, видишь, вот я и привела к тебе Эйлан.

– Вижу, – отозвалась Дида, выходя из полумрака навстречу Эйлан. – Мой отец, архидруид, здесь, и Бендейджид тоже. Так что, можно сказать, почти вся семья в сборе. – Она рассмеялась, и Эйлан подумала, что ей еще не приходилось слышать более циничного смеха. – И если Бендейджид настоит на своем, то и Синрик скоро явится сюда. Я слышала, они хотят воспользоваться твоим даром ясновидения, Кейлин.

– Или твоим, – ответила Кейлин. Дида усмехнулась. Эйлан с удивлением отметила, что эти две женщины недолюбливают друг друга, хотя и не могла понять, чем это вызвано.

– Думаю, они знают, какого ответа от меня ожидать, – сказала Дида. – Я согласна отыскать для них Синрика, но делать предсказания для Лианнон, чтобы она, как марионетка римлян, послушно донесла…

– Во имя Великой Богини, какой хочешь богини, замолчи, дитя мое, – приказала Кейлин, услышав, что где-то поблизости хлопнула дверь. – Что это? Кто здесь?

– Всего лишь его святейшество, мой отец, – проворчала Дида, – и величайшая жрица Лесной обители, которая послушно предсказывает то, что он желает.

– Замолчи, мерзкое создание, – шикнула на нее Кейлин. – Не святотатствуй.

– Это вы все святотатствуете, и я не желаю в этом участвовать, – отпарировала Дида. – Возможно, они хотят использовать дар ясновидения, чтобы наверняка направить римлян против тех, кого считают опасными для себя. И если это так, то как ты поступишь, Кейлин?

– Я сделаю то, что прикажет мне Лианнон, – резко ответила Кейлин. – Мы все выполняем ее повеления.

Кейлин пыталась образумить Диду, смягчить ее ярость, но та злилась еще больше. Дида всегда была остра на язык, но таких язвительных слов Эйлан от нее никогда не слышала.

– Я знаю, ты хочешь, чтобы мы думали… – начала возражать Дида.

Кейлин покраснела от гнева, однако продолжала увещевать Диду, не повышая тона:

– Ты прекрасно понимаешь: неважно, что думаешь ты или что думаю я. Мы обязаны повиноваться Верховной Жрице, и я исполню ее волю.

– Если только это ее воля, – уже более спокойно отозвалась Дида. – Но в нынешних условиях каким образом можно исполнить волю Лианнон, даже если предположить, что ее воля предначертана свыше? Да и вообще, есть ли у нее своя воля?

– Дида, все это я уже слышала, – устало проговорила Кейлин. – Но разве это такое уж зло, если мы вызовем Синрика, чтобы он мог оплакать смерть своей приемной матери?

– Мы могли бы сделать это несколько недель назад, – возразила Дида.

– Возможно, но тебя – и меня – попросили всего лишь вызвать его, – повторила Кейлин. – Почему ты так упрямишься?

– Потому что я, в отличие от тебя, понимаю: нами хотят воспользоваться, чтобы заставить Синрика выступить на стороне Рима. А его всю жизнь учили ненавидеть римлян, и сам Бендейджид скорее умер бы, чем согласился бы на такое. Разве ты не знаешь, что именно ради Синрика Бендейджид пошел на то, чтобы его объявили вне закона?

– Во имя Великой Богини, заклинаю тебя! Я тоже кое-что знаю и о Синрике, и о Бендейджиде, – вспылила Кейлин. – И поверь мне, о римлянах тоже. Во всяком случае, я дольше живу под их игом, чем ты. И уверяю тебя, никто не посягает на ваши с Синриком драгоценные принципы долга и чести. Или ты думаешь, что кроме тебя во всей Британии никто не знает, чего хочет Синрик?

– Мне известно достаточно… – продолжала огрызаться Дида, но Кейлин грубо остановила ее:

– Замолчи, нас могут услышать. Да и Эйлан, наверное, мы совсем сбили с толку своими разговорами…

Лицо Диды смягчилось.

– И то верно. Хорошо же мы привечаем ее. – Она подошла и Эйлан и обняла ее. Девушка понимала, что ей не следует выражать свое несогласие, иначе Дида опять начнет спорить.

В это время дверь во внутренние покои отворилась, и к ним вышла Лианнон.

– Вы что, ссорились, дети мои?