Лесная сказка для детей и взрослых

Внутри, кроме дремавшей кассирши и такого же сонного охранника, никого не было. Я прошла в рыбный отдел. От разнообразия в витрине разбежались глаза, но, посмотрев на цены, я сообразила, что надо пересчитать деньги – иначе откуда же знать, на что хватит. Пересчитала и… заплакала. И как тут не зареветь, если тех денег с трудом хватило бы только на солёную кильку? Что скажет батюшка, если накормить его ухой из солёной кильки? Да и варят ли из неё уху? Я повернулась и пошла прочь, проливая горькие слёзы.

Выйдя из магазина, остановилась. Мало того, что не купила рыбы, предстоял ещё путь домой. Я видела между фонарями эти зловещие темные участки, на которых, казалось, её поджидают неведомые звери. И пусть они позволили мне дойти до магазина, но теперь-то уж точно с нетерпением поджидают обратно! Обязательно нападут, казалось мне. Слёзы было не остановить, страх не унять. Я замерла в нерешительности и тут снова услышала за своей спиной уже знакомую песню из сна: «Моя Лизавета. Ты не спишь до рассвета. Ждёшь от друга привета. Слёзы горькие льёшь». Только теперь пел другой голос, какой-то старческий и скрипучий. Я с удивлением обернулась и увидела очень странную бабушку.

Старушка, ростом чуть выше меня, была одета в ярко-жёлтые лосины, которые обтягивали её тонкие, как спички, ноги, а тело походило на маленький бочонок, поверх которого натянули ярко зелёную с блёстками блузку. Лицо покрывало множество глубоких и мелких морщин, среди которых прятались глубоко посаженные сверкающие глазки. Причёску (такую мы с подружками называли «я у мамы дурочка») венчала крупная ярко-красная роза. Изо рта старушки торчала дымящаяся папироса.

– Откуда вы знаете эту песню? – сквозь слёзы изумлённо спросила я.

– Я всё знаю, – усмехнулась в ответ старушка и выпустила колечко дыма.

– Так не бывает, – с недоверием помотала я головой.

– Бывает, деточка. Всё в этой жизни бывает. Скажи-ка мне лучше, по какому поводу слёзы? – спросила старушка, с интересом посмотрев на меня.

– Слёзы? – переспросила я. Я совершенно не собиралась ни с кем беседовать посреди ночи, тем более с этой чудаковатой старушкой, но отчаяние и страх перед обратной дорогой пересилили, поэтому я рассказала мою печальную, как мне казалось, историю.

– И это вся твоя беда? – усмехнулась старушка.

– Да, – утирая слёзы, кивнула я.

– Я могу тебе помочь, девочка, но у меня есть несколько условий. Если ты их выполнишь, то и я помогу тебе, – сказала бабушка, устремив свой взгляд куда-то в тёмное ночное небо.

– Какие? – прекратив плакать, с надеждой спросила я.

Старуха смерила меня долгим взглядом.

– Во-первых, ты должна мне честно ответить на следующие вопросы. Ты крещёная? – спросила старушка, уперев свои руки в бока, отчего её доселе не очень заметный живот выпер наружу.

– Да, конечно, – выпалила я и показала старушке маленький серебряный крестик.

Ответ, казалось, удовлетворил старушку.

– А ты большая грешница? – с подозрением вопросила она.

Это вопрос совершенно смутил меня. Я задумалась и через некоторое время ответила:

– Наверное, да. Но я каждое воскресенье хожу в церковь, исповедаюсь, и мне отпускают грехи.

– А когда ты последний раз была в церкви? – ухватилась новая знакомая за этот ответ.

– Вчера. – без раздумий ответила я.

– Вчера? – с радостью воскликнула старушка, – Значит, ты ещё не успела много нагрешить?

– Наверное, нет, – неуверенно ответила я.

– Прекрасно! – воодушевилась странная бабуля. – Это-то мне и надо! А слёзы у тебя горькие или нет?

– Я не знаю, – совершенно растерялась я.

Старая женщина довольно рассмеялась. Смех её был похож на карканье вороны. Она смеялась, и роза в её волосах подрагивала в такт смеху.

– Сейчас проверим. Тебя, кстати говоря, как зовут? – спросила старушка, почти вплотную приблизившись к девочке.

– Лиза, – испуганно ответила я, одновременно отодвигаясь от старушки.

– Прекрасное имя, Лиза. Будем знакомы. А меня – Стратосфера Пещеровна. Красивое имя, правда?

– Необычное, – нехотя согласилась я, не желая обидеть старушку. – Почему вас так назвали родители, Стратосфера Пещеровна?

Старушка расцвела широкой улыбкой:

– Ну, причём здесь родители? Совсем не родители. Я сама придумала это имя. Долго выбирала. Очень. Такой, знаешь ли, симбиоз безграничности и тайны. Понимаешь? – она многозначительно подняла бровь.

– Нет, – призналась я. – Что такое сим…сим… – затруднялась я произнести незнакомое слово.

– Не знаешь, что такое симбиоз? – удивилась Стратосфера Пещеровна и даже приподняла бровь. – Ты в каком классе учишься?

– Закончила второй.

– Закончила второй класс и не знаешь, что такое симбиоз? – ещё более распалялась старушка. – И тебе не стыдно? Да я, чтоб тебе было известно, вообще никогда не училась. И, несмотря на это, я знаю, что такое симбиоз. Знаю, но ничего тебе не скажу, – довольная собой, она поджала губы.

– Почему? – удивилась я.

– Тебе известно, что такое самообразование? – будто экзаменовала меня Стратосфера Пещеровна.