Лесная ведунья

— Да что мне станется то, — всплеснула руками. — Но ты подожди, охранябушка, будь так добр, с тобой пойду, и ты не заблудишься, и мне спокойнее.

Ответа его не ждала, обняла Водю на прощание, да и ушла к охранябушке, невеселая вся, да и думы мои был не веселы.

***

Да и видать от того, что голова иным была занята, клюку не взяла, так она в руке архимага и осталась, а я растерянная, даже не воспользовалась, чтобы тропу заповедную к дому открыть. Шла, дороги почти не разбирая, и все думала, думала, думала… Правильно ли решила? Хватит ли сил, свой лес удержать и чужой вылечить? Так иной раз и думаешь, лучше бы только ведьмой была, али только ведуньей лесной, но я ни то, ни другое, я что-то среднее, от того нет для меня проторенного пути, свой протаптывать придется. И верный он будет, али к погибели приведет, я не ведаю.

— Веся, дерево! — в который раз окликнул охранябушка.

Хороший из него охранник вышел, я бы уже пять шишек набила бы без него, он это и сам понял, в какой-то момент взял за руку и за собой повел. И как-то вдруг хорошо мне от этого стало, спокойно. И шла я, украдкой на мага поглядывая, а потом до меня дошло вдруг — он же маг! Даже не так — архимаг он!

Точно!

И как только раньше не подумала.

— Охранябушка, — я остановилась, он тоже вынужден был притормозить, — разговор есть!

Мужчина замер. Повернулся медленно. На меня посмотрел. Еще раз взглянул тяжело и сказал:

— Ну давай, говори.

Улыбнулась ему радостно, клюку выхватила о земь ударила, да и потянула мага за собой на берег реки в низине, там где река самая узкая становилась, где лес по ту сторону лучше всего виден был. И вот когда маг иной лес увидел, я на него, на лес, еще и клюкой указала, ну так, чтобы охранябушка точно понял, что я имею ввиду, чтобы не ошибся, и торопливо заговорила:

— Охранябушка, родненький, ты много знаков магических знаешь, многое ведаешь… ты вообще архимаг же! А мне помощь нужна, охранябушка, очень-очень нужна! Лес по ту сторону реки видишь?

— Вижу, — мрачно проговорил охраняб, на лес даже не глядя. — Гиблый Яр это, место известное, да столь же гиблое. Бывал пару раз, часть ходоков в лесу том — от моих отрядов остатки. Так чем говоришь, я тебе помочь могу?

Выходит, что ничем. Я сникла. Просто если он в своей силе в том лесу людей терял, то сейчас, когда печать на нем, и говорить не о чем.

Постояла, на лес поглядела, вздохнула и решила:

— Ладно, что время попусту терять, и так его мало, а уже солнце к закату клонится.

И клюкой о земь ударила, открывая тропу заветную.

***

Когда к избе вернулись, оказалось что теперь у нее три стены есть, четвертую только охранябушка достроить не успел, видать как клюку увидел без меня возвернувшуюся, бросил все, да и на поиски отправился. Да напрасно все это.

И в такой я печали-тоске была, что до избы дойдя, села на ступени, и сидела, кусая губы и глядя перед собой взором невидящим.

Да только лесная ведунья не видеть не может — я видела. Как Савран на колени перед женой падает, рыдая… Да, сын кузнеца, принес ты беду в дом свой и больше не видать тебе ни отца, ни матери, ни брата родного…

Видела, как изгнала чаща обозленная цветущего ведьмака из лесу моего. Ведьмак в ярости был, все пытался магию призвать да обороняться, но заговор на неудачу, это заговор на неудачу — девице гордой яму копал, сам в нее угодил. Исхлестала его моя Заповедная так, чтобы неповадно было в лес мой соваться без спросу-разрешения.

Видела, как привел возница быка в лес мой, слезы утирая украдкой, привязал друга верного к дереву, да и ушел прочь. Мужику делать ничего не стала, потянулась веткою к быку, коснулась головы его и увидала, что маг тот самый, что опаснее иных оказался, приказал вознице быка на мясобойню отвести, а мясо опосля принести в лес, да и раскидать волкам моим на поедание. Возница иначе рассудил — быка мне привел живого. Думал что на смерть привел, но я жизнь зазря никогда не отниму. Да и скотины той, что заплутала, в лесу изрядно давно. Оно как — коли добрый хозяин, я животину завсегда возверну, а коли лютый да злой — такому скот в моем лесу не найти, вовек не найти. Это лес Заповедный, для жестоко обиженных — он дом родной. Скользнула веткой по шее быка, прахом обратила веревку, да и открыла тропу заповедную к восточным лугам. Вечер уж был, коровы спать укладывались, но потянуло от них запахом тепла да сытости, встряхнулся бык, к своим потрусил радостно. Ну вот, одним быком в стаде стало больше. Снова клюкой о земь ударила, и возница, что уж почти из лесу вышел, замер видя то, что позволила увидеть — как бежит его бык к стаду привольному, на жизнь сытую. Замер возница, шапку с головы стянул, поклонился поясно и сказал «Спасибо, лесная хозяйка». «Иди с миром» — прошептала так, чтобы лишь он услыхал.

А потом сидела дальше и видела, видела, видела…