Лесная ведунья 2

Прикоснулась к лицу прекрасному, не стареют болотницы ликом, за что недолюбливают их кикиморы, да и так сказала:

«У нас главная цель сейчас — против врага выстоять, имеющееся сберечь, да Гиблый яр своим сделать. Это важно. На скорбь нет у нас времени, Рудина. Как победим, вот тогда и скорбеть будем о павших».

— Как ты скорбишь над могилой в Сосновом бору? — ядовитая на язык была болотница.

«Все мы в жизни кого-то теряем. То не первая могила, над которой скорблю я, Рудина. Ещё три имеются. Да всё равно надежда живет в душе — что это последние могилы, над которыми слёзы проливаю. Ты староста моих Заповедных болот, Рудина. На тебя глядеть будут, в тебе опору искать, нет у тебя права слёзы лить. Не сейчас. Соберись, ты нужна своему народу».

Помолчала болотница, да и спросила вдруг:

— Мы ведь отомстим, Веся?

Месть… Кому она нужна, эта месть? Никому от неё не легче, но… в момент отчаяния, нет ничего лучше, поверить в то, что справедливость своими руками творить можно.

«Ага! — отозвалась уверенно. — Проклянем. Я, Рудина, может и зелёная ещё, аки эта морошка недозрелая, но так проклинать умею, что, ни один архимаг не снимет то проклятие!»

Улыбнулась Рудина, и спросила:

— Как в Горичах?

«Как в Горичах», — согласилась я.

Болотница тихо рассмеялась, слёзы вытерла, да и спросила:

— С едой что?

«Купим, — ответила я. — По счастью купец у меня в лесу завёлся, хороший купец, правильный. Так что купим, еды всем хватит покуда своя не произрастёт».

— Неправильная ты ведунья, — усмехнулась Рудина. — Любая леса хозяйка пропитание в лесу своём ищет, а ты вне его. Но вот живу я, Веся, и понимаю — твой путь он вернее будет.

«Не грусти, Рудина, хорошо всё будет», — сказала напоследок, и поспешила далее.

* * *

Да вот только сказать это одно, а вот сделать… дел было столько, что впору за голову хвататься. Саврана я поутру разбудила, в дверь постучав. Благо сон у купца был не крепким, вышел быстрее, чем Митяй проснулся, а вот нервы напротив — крепкими, так что устоял мужик на ногах, когда я ему споро список писала его же писчим пером и на его же бумаге.

Список он таков был:

«Савран, будь так любезен, не ори, это я, леса хозяйка.»

На этом бледнеющий купец рот закрыл, а так-то вообще заорать собрался.

«Прощения просим», — написала торопливо: — «Я сплю сейчас, ночь выдалась тяжелая, да и по лесу дел невпроворот, а потому готовься, купец, дел для тебя много будет».

Кивнул Савран, сходил умылся, воды выпил, да и вернулся. А я всё писала. Писать было чего.

«Через пять дней ярмарка в Нермине, но садоводы-то уже съезжаются, вот они то нам и нужны. Савранушка, будь так любезен, скупай всё! Мне всё надобно. Малина урожайная, деревья плодовые, пшеница на посев, земляника садовая. Мне надобно ВСЁ, Савран, всё и скупай».

— Так… цену запросят, — разумно заметил мужик.

Тут прав был.

«Так, а ты правду скажи — купишь сейчас, они обернуться с товаром сумеют ещё раз к ярмарке».

— И то верно, — согласился Савран. — Опять же — оптом брать буду, так что добьюсь я цены сниженной. Ещё что, хозяюшка?

Ещё было много чего. Мне и поросята нужны были, как молочные, так и свиноматки стельные, и коровы, и козы. Писала я список, Савран уж только бороду и поглаживал недоуменно.

Выглянул малец его старший, на список поглядел, уважительно новый лист бумаги предложил, и в избе скрываться не стал. А через пару минут и вовсе спросил:

— Госпожа лесу хозяйка, а мне с папкой можно?

«Нет!» — написала мгновенно.

Насупился мальчонка. Подумал, да и другой вопрос задал:

— А нам с Луняшкой на болота можно?

Оторопела я.

А Савран сообщил напряжённо:

— Да друзей завели там, говорят девчонки и мальчишки бегают, играют, с собой зовут. Странные они, да задорные. И Ульяна себе уж подруженек нашла тоже.

Окончательно остолбенела я.

Руку протянула, к щеке Саврана прикоснулась. Тот меня видеть не видел, я незримым призраком во сне по лесу брожу, но прикосновение ощутил, вздрогнул, я же — ничего странного не увидела. Но вот как к сыну его прикоснулась, так и замерла — мальчонка стал видящим. Просто оно ж как — обычному человеку болотников на сухой земле не увидать… а тут получается.

Помолчала я, перо писчее сжимая, новый листок взяла да и написала: