Лесная ведунья 2

Аспид на меня посмотрел вопросительно, но сказать я могла только:

— Воденька прав полностью. Да и закон у нас таков — кто на пиру побывал, да условия принял — тот в спину не ударит. Среди своих искать ворога смысла нет.

Помолчал аспид, помешал чай ложкой серебряной, да опосля и сказал водяному.

— Покажи.

И уж без ехидства, пододвинул Водя чашку свою, ладонью ее обняв, аспид склонился, вглядываясь. Я, не удержалась, поднялась, через плечо водяного заглянула и увидели мы.

Вот все разом и увидели, как вдруг воспылал плот с отравленной скверной нежитью ярким пламенем. Да так запылал, словно не просто занялся огнем — а стал им. Со всех сторон пламя вспыхнуло! Шипением оглашая те места, где плот с водой соприкасался. Яростно полыхало! Дико! Неистово! А затем метнулось огненной плетью пламя, и охватило валун темный, внушительный, уничтожая его, разбивая на осколки…

И когда опали те, мы все и увидели — пентаграмму алую, архимага, вскинувшего ладонь в защитном движении щит призывая, и… лицо мага того мне знакомо было сверх меры.

— Ингеборг! — воскликнула, глазам своим не веря.

— Что, знакомы хорошо? — с насмешкой вопросил аспид.

— Лучше, чем хотелось бы, — прошептала я, пошатнувшись.

Аспид неведомо как, но поддержать успел. Провел, усадил на стул, затем свое место занял. А я как села, так и сидела, на водяного глаза поднять стыдилась.

— Что, Весь? — тихо спросил Воденька.

Сглотнула ком в горле, и ответила тихо:

— То не на тебя, а на меня ловушка была…

— Уже легче, — утешил Водя. — Если враг известен — справимся.

Кивнула, да только… веры особой не было. Ингеборг сильный противник. Умный, хитрый, вдумчивый, да опытный.

«Леший» — позвала беззвучно.

Друг верный явился посередь избушки и пола, как обычно. Да заприметив, что гостей у меня изрядно, вылез весь, подошел, рядом со мной присел, посмотрел вопросительно. Я и рассказала всем троим, внимательно слушающим:

— Дело такое. Чаща моя затейница, узрев что и ведьмак и магистр Тиромир в деле размножательном бесполезны, улучив момент, когда оба меня атаковать хотели, обоих разом и лишила…

Тут покраснела я даже, да коли начала говорить, то продолжила.

— И лишила их на некоторое время, требующееся для восстановления, функций размножательных.

На миг порадовалась, что охранябушка оказался архимагом, да не простым, а самим Агнехраном — тот так не подставился бы. Вот, при желании большом, во всем что-то хорошее да найдется.

— Ингеборг того не простил мне, — продолжила, в чай глядя. — И этого не простил, и того, что по моему слову Славастену на горе ведьм заперли. Ну да то не беда, на моей стороне правда, ни Изяславу, ни Славастену добрым словом не помяну. А вот то, что чаща сотворила… Ингеборг не простит. И он умен — он две чащи ощутил, мою, да Гиблого яра на встрече нашей последней, вот и сопоставил… О мостах узнать так же мог — ведьмак, принц Анарион, под его приглядом сейчас, а ведьмаки как и мы, глазом птичьим поглядеть могут. И пусть к лесу моему близко не подобраться, да только мосты на реке и с высоты большой разглядеть можно, коли орла или сокола использовать. А еще…

И о том мне говорить совсем сложно было.

— А еще Ярина у меня слаба сейчас, от того скверна ей пуще всех грозит. А я в стороне не сталась бы, и не останусь, коли пострадает она. Умен Ингеборг, все просчитал.

И тут спросил водяной.

— Ингеборга сжечь сможешь?

— Он архимаг, — напомнил аспид.

Помолчали.

— К воде заманить могу, — задумчиво предложил аспид.

— Он архимаг, — вздохнул водяной.

Еще помолчали.

— Проклясть могу, — сказала неуверенно.

— Притопить, — тоже не слишком уверенно сказал Водя.

— Поджечь, — усмехнулся аспид.

А я точно знала того, кто смог бы не просто поджечь — а сжечь безжалостно, вот только… просить Агнехрана не стану, вовек не стану. И от серебряного блюдца, на которое смотрела, взгляд отвела. Да тут и заметила — аспид на меня глядит. Да так глядит, словно понял он и о чем мысли мои, и что о помощи следовало бы, да я просить не стану.

— На том и порешим, — решил Водя. — И отравлю, для порядку.

— Он архимаг, — ровным тоном вновь напомнил аспид.

— А я водяной, — очень недобро улыбнулся Водя.

Увы, но:

— Ты не первый водяной в его жизни, — тихо сказала я.

И поднялась, отойдя к печи. Постояла, касаясь ладонью холодного камня, и раз уж не было пути иного, рассказала: