Лесничая для чародея

«Что значит «оборот» и где это Хозяин ходит?» – подумала я.

Однако ответа на этот вопрос пока не было. А Ят-ха тем временем продолжал:

– Да, хозяюшка, вернется. Владения у него огромные, не только на территории Амрита, королевства Семи. Поэтому, чтобы уследить за всем, времени и сил требуется немало.

– Хорошо, – тихо сказал Ализар. – Раз так… Но скажи, что тебе для этого необходимо? Ведь не дело это земляного шамана – следить за лесом?

– Правильно мыслишь, чародей, – одобрил Ят-ха. – С одной стороны, здесь нет ничего необычного и невыполнимого, с другой…

Он снова замолчал. Я нервно кусала губы. Хотелось залететь туда, схватить его за грудки и встряхнуть что есть сил. И в то же время понимала: не смогу этого сделать. Словно стояла какая-то невидимая стена, которую невозможно пройти.

– Как я уже сказал, – снова заговорил Ят-ха, – лесу необходимо человеческое тепло. Душа Леса – всегда человек, и только человек. Я могу быть лишь помощником.

– И какой же человек тебе нужен? – напряженно спросил Ализар.

Мне показалось, я вижу, как шаман улыбается. Невинно, таинственно, с превосходством. И только черные глаза остаются спокойными и холодными – в них отражается вся бездонная ночь амритского королевства.

– Все просто: женщина, которая станет моей женой. Родственница того, кто оспорил выбор леса.

Повисла тишина. Это было уже слишком. Я распахнула дверь и оказалась на кухне. Приличной такой, не бедной для домика в лесу. Однако сейчас мне было не до разглядывания внутреннего убранства. Ализар и Хиллар сидели за столом. Аллорет стояла возле окна, сложив руки на груди и хмуро глядя на сидевшего на лавке шамана. Последнего, кажется, ничего не смущало. Совершенно.

Немного непривычен был его вид в относительно нормальной одежде. Правда, с другой стороны, я вижу-то его всего лишь второй раз в жизни.

Ят-ха улыбнулся совершенно невероятно и искренне. Поднялся с лавки и подошел ко мне. Появилось ощущение, что он хочет протянуть руку и прикоснуться, однако ничего такого не произошло.

– Доброе утро, Вийора.

От его голоса по коже пробежали мурашки, однако я выдержала его взгляд и ответила почти твердо:

– Доброе, Ят-ха.

Хотя доброе ли? Мне совершенно не нравилась сложившаяся ситуация.

– Наконец-то зашла, а то я уж и не надеялся, – невинно добавил он. – Думал, так под дверью и простоишь.

Мне стало стыдно. Подслушивать и впрямь нехорошо, но я же не специально! Стараясь не встречаться ни с кем взглядом, я твердо произнесла:

– Увы. И я против, чтобы мои проблемы решались за чей-то счет.

Ят-ха коротко хохотнул – нечеловечески, зло и весело. Все напряглись, я с силой сжала кулаки. Смешно ему. Конечно. Мы же все глупые люди, ничего не понимаем. Но я не собираюсь прятаться за чью-то спину. Тем более прикрываться сестрой Ализара.

Аллорет хмыкнула. Кажется, ее нелюбовь ко мне только увеличилась. Не знаю, есть ли у Ализара еще родственницы, но у шамана губа не дура, ясно, что абы кого не возьмет. А Аллорет умна, дивно хороша, чародейка, так еще и с характером.

Я украдкой взглянула на Ализара. Он ничем не выдавал своих чувств, сохраняя каменную маску на лице. Однако после вчерашней ночи я вдруг осознала, что ощущаю его боль, страх, растерянность, горечь и еще с полдюжины чувств, смотанных в тугой клубок. Сглотнула, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться. Отчаянно хотелось кинуться к нему, обнять, успокоить…

Я сделала шумный вдох. Ну нет. Надо держать себя в руках. Все потом.

Ят-ха обошел меня и остановился возле выхода. Встал вполоборота, положил руки на наличники из темного дерева.

– Сделаем по-другому, уважаемые, – хрипло проговорил он. – Такие дела с ходу не делаются. Не бойтесь. Хозяин Леса дал времени до полнолуния. Вот и решайте. Придете к Поющим камням, там и огласите, что надумали.

По вороньим перьям, приделанным к рукавам, вдруг пробежали сине-черные искры. Я невольно отшатнулась. И сама не поняла, как оказалась в объятиях подскочившего Ализара.

– А со своей стороны могу пообещать, – продолжил Ят-ха, – что помогу кое в чем. Расскажу вещи, которые вас интересуют. – И вдруг стремительно обернулся и посмотрел на брата и сестру Талларэ: – Например, о проклятии.

Аллорет побледнела, а Ализар нахмурился. Только я почувствовала, как его пальцы сжали мои плечи.

– Счастливо оставаться, – улыбнулся шаман своей холодной улыбкой. – Через две недели встретимся на границе Наира-аль-иоре. – И посмотрел на меня: – Не волнуйся, маленькая лесничая, я пришлю вестника.

И вдруг обернулся в огромного ворона, громко насмешливо каркнул, взмахнул крыльями и исчез.

Я вдруг осознала, что больше ничего не хочу. Мерзкая слабость окутала с головы до ног. Или это все еще остатки простуды? С трудом удерживая сознание, хрипло прошептала:

– Простите.

Ализар крепко обнял меня и усадил на стул возле стола. Говорить ему тоже было сложно, однако прикосновения приводили в чувство куда лучше слов.

– Не болтай ерунды, – неожиданно резко сказала Аллорет, осматривая меня с ног до головы пристальным взглядом. – Ты чего встала?