Лесничая для чародея

– Дядя Сатор! – крикнула я, однако вырвалось лишь сипение.

Холод в одно мгновение растаял, и я сообразила, что нахожусь в постели, а Ализар крепко сжимает меня и пытается успокоить. Только сейчас дошло, что дрожу, как осиновый лист на ветру, и не могу вымолвить ни слова.

– Это всего лишь плохой сон, – шептал он, обнимая меня и баюкая, будто ребенка. – Все хорошо, ты в безопасности.

«Да я не…» – хотелось сказать, но… молча ткнулась ему лбом в плечо. Рядом с Ализаром было тепло и уютно. Не хотелось, чтобы что-то менялось и меня отпускали. Я вдохнула аромат ландышей и чуть отстранилась. Ализар обеспокоенно смотрел на меня. Я погладила его по плечу.

– Все в порядке, действительно плохой сон, – проговорила тихо и ровно.

Не надо его пугать больше, чем возможно. Хоть было и страшно приятно, что он переживает. Я поцеловала его в щеку. Ализар все еще смотрел с недоверием. Ну да. Проводишь первую ночь с девушкой, а она потом от кошмара вскакивает. Чего тут подумать можно только!

– Все в порядке, – настойчивее повторила я. – Слушай, только вот что…

Я пересказала сон, будучи абсолютно уверена, что он может быть вещим. Ранее, конечно, ничего такого не снилось. Но после ритуала даэ что-то изменилось. Или не только ритуала? Ведь чародеи говорили, что физическая близость тоже создает особую связь. Хм…

Ализар молча выслушал меня. Только прижал еще крепче, не давая шевельнуться. Хотя мне и так было хорошо. Ух, какой он горячий! И куда только девалась ледяная чародейская аура?

– Это было предупреждение, – наконец произнес он. – Нам не стоит пренебрегать им. Ты чувствуешь лес лучше всех, поэтому и неудивительно, что увидела Сатора.

Я на минутку заколебалась, но все же спросила:

– Думаешь, туман-оборотни нападут?

Ализар пожал плечами:

– Понятия не имею. Тем более что никогда такого не бывало. Однако не стоит делать вид, что ничего не произошло. Поэтому, – он вздохнул и поцеловал меня в висок, – надо связаться хотя бы с Хилларом.

В коридоре неожиданно что-то упало со страшным грохотом.

Мы разом подскочили на кровати и метнулись к двери. Точнее, я попыталась метнуться, потому что тут же была придавлена рукой Ализара и остановлена рыком: «Сидеть!»

Несправедливо, но не глупо. Он чародей все же. Если что, сумеет дать отпор. Он замер, вслушиваясь. Тишина. То ли кто-то затаился, то ли и впрямь упало что-то совсем не страшное.

Ализар положил руку на дверную ручку и осторожно нажал. Его пальцы окутало серебристым пламенем. Миг – щелчок замка, и дверь медленно отворилась. И тут же раздалось просто дичайшее: «Р-мяу-у-у!» – и в комнату, едва не сбив Ализара с ног, ворвался огромный белый зверь. Не сбавляя скорости, пронесся мимо меня и оказался возле корзинки с совокотятами, куда этих маленьких бандитов пришлось сгрузить, чтобы не лезли к нам в кровать.

Я вскрикнула и кинулась к пушистикам. Белый зверь развернулся и угрожающе зарычал.

– Вийора, стой! – крикнул Ализар и, оказавшись рядом со мной, прижал к себе.

Возле нас оказался Шерл и что-то умиротворяюще замурлыкал. И тут до меня дошло: это мать совокотят. Да уж, характер не мед. Но ее тоже можно понять.

Белая совокошка подозрительно посмотрела на нас, но, кажется, частично все же успокоилась. Хотя встала так, что вся корзинка с малышами оказалась у нее за спиной.

Ализар только покачал головой. А потом прошептал какие-то слова на дишьяле, и я их, к своему удивлению, снова поняла:

– Здесь твой дом. Твоих детей никто не обидит, – и тут же позвал: – Шерл!

Самец прижал уши к лобастой голове и мотнул хвостом. А потом и вовсе сделал совершенно невинные глазки и потерся о ногу чародея. Тот невольно рассмеялся:

– Что с тобой поделаешь? Любовь есть любовь.

Совокошка что-то заворчала, обнюхивая малышей.

– Что нам теперь с ними всеми делать? – шепнула я.

Вообще-то против животных я ничего не имею. Даже если у них одновременно крылья, хвосты, лапы, клювы и способность мурчать. Но их столько!.. Изначально Шерл казался просто нахальным, а малыши премилыми. Однако с появлением еще одной четырехлапой особы в доме станет куда меньше места. Причем нам всем. Я-то еще ладно, детей нет, да и вообще человек. А звери… у них свои понятия об окружающем мире.

– Растить, – спокойно ответил Ализар, глядя на замерших возле корзинки совокошачьих родителей. – И зарабатывать на пропитание этой оравы. Потом Аллорет заберет одного. Может, еще кого в хорошие руки пристроим.

Я невольно хихикнула. До того уж серьезно он говорил о зверях: прямо решал судьбу королевства. Ализар не понял причины моего смешка и удивленно посмотрел. Пожалуй, сейчас он выглядел бесконечно милым и немного замученным одновременно. Правда, замученным явно чем-то хорошим.

– Вийора, что случилось? – спросил он.

– Все в порядке, – улыбнулась я и, приподнявшись на носочки, поцеловала его в щеку.

Ализар шумно выдохнул и сжал меня, уткнувшись носом в макушку. Я замерла, не зная, что делать.

– Прости, – пробормотал он. – Не думал, что первая ночь пройдет… так.

– Ты не виноват, – уверенно сказала я. – К тому же сон приснился мне.