Лесничая для чародея

– Вполне, – отозвался Ят-ха. – К тому же проклятие немного старше тебя самой. Значит, наложили чуть позже рождения. Пока я не могу понять, чьих это рук дело, но… у Камней аура что надо, поэтому я сумею отыскать виновного.

Значит, проклятие наложил все-таки человек. Аллорет задумалась. Прикосновения Ят-хи не вызывали отторжения. Скорее даже наоборот. Хотелось, чтобы он не выпускал ее руки. Так появилось призрачное ощущение, что все будет хорошо.

– Ализар, Ализар, – пробормотала она.

Винить брата не получалось. Теперь не получалось. Все стало с ног на голову, а Вийора уже успела ей понравиться. Добрая славная девочка, именно такая и нужна Ализару. К холодным аристократическим красоткам он никогда не испытывал симпатии.

– Какой есть, – пожал плечами Ят-ха. – Впрочем, я бы его не винил.

Аллорет неожиданно вспыхнула. Да как он может ее подозревать в том, что она сердится на брата? Все же этот человек совершенно невыносим!

Осторожно убрав свою руку, посмотрела холодно и прямо:

– На будущее прошу воздержаться от поспешных выводов, уважаемый шаман. Наши отношения с Ализаром не должны никого касаться.

– Особенно когда они становятся причиной того, что вокруг все летит верх ногами? – вдруг развеселился Ят-ха.

– Причиной? – оторопела Аллорет. – Ну, знаете, это уже верх наглости!

– Наваждение и проклятие, – тут же сказал он таким тоном, что захотелось спрятаться в один из стоявших рядом сундуков. – Можно бесконечно обвинять Вийору и лес, но причина – именно вы с братом, Аллорет. Чем и когда вы кому-то напакостили – я не знаю. Однако разгребаю неприятности ширам на радость. Поэтому прошу впредь думать о том, как и что говорить.

Аллорет стиснула зубы. Но взгляд спрятать не удалось. Убила бы на месте, но Ят-ха лишь улыбнулся. Да так обворожительно, что желание убить вспыхнуло с новой силой. Или не убить? Ведь по сути его участие и помощь – это пока единственный способ избавиться от всей гадости, тянущейся за ними с Ализаром. А заодно и выяснить, что творится вокруг. А Ят-ха хоть и гад, нахал и совершенно несносное существо, но…

Внезапно она осознала, что шаман откровенно любуется ею, и румянец смущения снова залил ее щеки.

– Так что, Аллорет дранг Талларэ, станешь моей женой? – невинно поинтересовался он.

Она стиснула зубы. Этот вопрос в разных вариациях уже так или иначе звучал. Но… ответить сейчас?

Аллорет почувствовала себя юной наивной Вийорой, которая не знала, что делать, когда вокруг появились силы леса и королевские чародеи. Ситуации разные, а суть одна.

– Это предложение? – нервно уточнила она вмиг пересохшими губами.

Ят-ха провел кончиками пальцев по ее волосам, аккуратно убрал выбившуюся из прически прядку.

– Нет, конечно. Это подготовка к жертвоприношению, – сказал он совершенно серьезным тоном, не отводя от нее взгляда.

Аллорет внезапно успокоилась. Хоть шутка и вышла сомнительной, но, кажется, он не собирается юлить и специально морочить голову, говорит в лоб, что ему нужно. И это достойно уважения.

Она заметила, что в темных глазах мелькнули лукавые ширы. И сама уже почти улыбнулась, но тут же спохватилась. Пока она тут говорит с шаманом, в Чамрайне… Вмиг стало нехорошо. Ведь Ях-та так и не ответил: к чему было ее видение?

– Могу ли я связаться с Ализаром? – напряженно спросила она.

– Нет, – прозвучал ответ шамана.

Аллорет снова растерялась:

– Но почему?

«Ошиблась. Ох, ошиблась. Рановато доверилась, – подумала она. – А жаль, могли бы подружиться».

Однако шаман ни капли не смутился. Кажется, его даже позабавила перемена настроения Аллорет, поскольку на губах мелькнула улыбка. Но через мгновение он снова был абсолютно серьезен.

– Не для того я тебя вытягивал из королевского зала, чтобы Белай пришел сюда по чародейскому следу от письма.

Она вздернула левую бровь. Так-так, это разумно. Но ведь можно все скрыть.

– Неужто он все бросит и побежит за мной?

– Вполне вероятно. – Ят-ха встал с ложа. – Видишь ли, во дворце его должны были если не убить, то славно потрепать. Судя по твоему видению, все же потрепали. Белай сейчас в пресквернейшем расположении духа, что меня безумно радует. Однако он попытается дотянуться до меня и тебя. Но руки коротки. Поэтому пусть побудет в лесу. Если все же натравит туман-оборотней на города, то все равно ничего серьезного не сотворит. А местные чародеи смогут дать отпор.

Перед глазами Аллорет снова пронесся туман и когтистые руки, обагренные кровью. Она вскочила, сжимая кулаки.

– Зачем ты врешь, Ят-ха? Смерть людей – это ничего серьезного?

– Я не сказал, что никто не пострадает, – парировал он. – Всех я не могу спасти. И вообще города – не моя территория. Ты многого от меня хочешь, амат-хэ-ийя.

– Но я не могу сидеть здесь, пока… – Аллорет запнулась и спросила: – Как ты меня назвал?

Ят-ха улыбнулся:

– Амат-хэ-ийя.

Незнакомое слово, слышанное всего один раз в видении, заставило сердце забиться часто-часто. Вновь полыхнули языки костра, а неведомо откуда раздались звуки ударных инструментов. Аллорет мотнула головой, и наваждение рассеялось.

– Что это значит? И на каком языке?