Лесник

— Он говорит, что все в участке стоят на ушах, какой-то ужас творится. Годами было тихо и спокойно: то ваш труп нашли, то еще один за городом. Там совсем юная девушка, под мостом. Но это не их юрисдикция, слава богу, и им этим делом не придется заниматься. Им вашего трупа хватает. А еще он спрашивает, как давно вы ели?

Данила истерично усмехнулся, потирая переносицу. Сегодня все, кажется, помешались на его кормлении.

— Я не помню, — покачал он головой, — я не знаю. Спросите у него, где обнаружили тело.

— Так, — поднял руку с колена Суляев и помахал ей перед лицом Данилы, будто тот был сумасшедшим, — вы, пожалуйста, в это не лезьте. Ваша задача сейчас точно определить, тело вашей ли супруги лежит в морге, а расследование оставьте профессионалам.

Услышав последние слова, Данила едва сдержался, чтобы не усмехнуться снова.

— Он спрашивает это потому, — не успевала за шведской тирадой переводчица, — что тело находится в плачевном состоянии. Он обеспокоен, и если вы ели только что, то вас вполне может вывернуть наружу, поэтому он советует подождать.

— Господи, да сколько можно ждать? — заорал Данила, потеряв над собой контроль, у него тряслись руки.

Переводчица вздрогнула, быстро захлопав ресницами.

— Нужно было раньше думать, прежде чем отправлять жену в одиночестве в сомнительное путешествие, — зашуршал бумагами Суляев, вытаскивая из кейса какую-то папку. Для своих манипуляций ему требовалось больше пространства, и при каждом движении он толкал Данилу локтями, краем глаза наблюдая за ним. Фомин ничего не ответил, а лишь схватился за голову.

— Что значит в плачевном состоянии? — едва выдавил Данила, вспомнив слова переводчицы.

— Вашу жену…

Данила побледнел еще сильнее, и переводчица осеклась.

— Человека, чье тело они обнаружили очень долго и методично избивали.

— О боже…

— Видите, как один необдуманный поступок может навредить всей последующей жизни. Вы точно уверены, что рассказали нам всю правду? — не унимался Суляев.

Шведский полицейский продолжал свой монолог, переводчица поспешила за ним:

— Он говорит, что у вашей… Говорит, что тело… В общем, у женщины, чье тело находится в морге, незадолго до смерти был половой контакт.

— Ее изнасиловали? — поднял голову Суляев, вытянув шею. Спросил с безучастным, хладнокровным, чисто техническим интересом.

Переводчица сказала несколько слов на шведском языке, а полицейский покачал головой.

— Нет, не похоже. Они не нашли следов насилия в этой области, они склонны предполагать, что это было добровольно.

Данила медленно закрыл глаза. Голова кружилась. Это все сон — дурной кошмар. Это происходит не с ним. Такого просто не может быть. Сейчас он проснется и все закончится.

Глава 15

На нос упала снежинка, ледяные резные лучики охладили кожу. Шестиугольный кристалл тут же растаял, но на его место приземлился следующий, затем еще один и еще. Соня плотнее сжала глаза, с трудом соображая. Ресницы слиплись. Откуда снег летом? Пахло свежестью, воздух становился все более морозным и плотным. Странно. Она все еще держала глаза закрытыми. Волчья нежность убаюкивала ее, становясь навязчивой, настойчивой и даже грубой. В спину впивались ветки и камни. Чужие поцелуи пленили девушку, порабощали, делая ее беззащитной и беспомощной. Она резко распахнула глаза, но оказалась совсем в другом месте. Почему-то шел снег. Данила? Откуда здесь взялся Данила? Он улыбался, стряхивая с ее волос быстро тающие хлопья, поднес замерзшие ладони к губам. Поцеловал каждый порозовевший от холода палец. Сначала указательный, потом средний, а безымянный взял в рот целиком. Соня что-то почувствовала, и на конце пальца сверкнуло золото, девушка хихикнула. Вот так фокус. Как ему удалось так ловко надеть ей кольцо?

— Выходи за меня, — прошептал Данила.

И снова ее потянуло ко дну. Снег пропал, а аромат леса смешался с его личным, с запахом лесника, накрывая с головой. Звуки шелеста листьев переплелись с хриплым, рваным дыханием Улфа. Жадные, настырные поцелуи лесника парализовали Соню. Он вырывал ее из лап судьбы, привычной жизни, где есть она и Данила. Соня была не в силах пошевелиться. Девушка могла лишь чувствовать. Он крал ее по кусочкам, пил по глоткам. Теперь ей было мало терпкого, насыщенного вкуса его губ, ей хотелось большего. Тело плавилось.

Но снежная картинка возвращалась, била по лицу наотмашь, выталкивая из незримого плена, выбрасывая наружу из страсти, забирая в прошлое…

— Властью, данной мне… — набатом зазвучало в Сониных ушах. И снова Данила.

Белое платье, тосты, сверкающие бокалы. Она куда-то стремилась, а Данила тянулся к ней, но Соня ускользала все дальше. Они стояли рядом, держались за руки, смеялись, они казались счастливыми, у них все было впереди.