Лесной бродяга. Т. 2

К ужасу, внушаемому ему этими головорезами, примешивался еще и страх того, что они обнаружат россыпь и уличат его во лжи. Бараха видел, как последний индеец, сраженный пулей старого лесного бродяги, упал в Золотую долину, и содрогался при мысли, что апач, в конвульсиях мучительной агонии, может разметать прикрывавшие сокровища ветви и, таким образом, обнаружит сверкающую поверхность россыпи.

Он знал, что пока его тайна не раскрыта, он находится в относительной безопасности, как необходимый союзник; но стоило метису обнаружить обман, он без колебаний с особым злорадством возвратит индейцам их пленника как ненужную безделицу.

Таким образом, несчастный трепетал одновременно и за свою жизнь, и за свои сокровища.

– Послушай, бледнолицый, – сказал наконец метис с присущей индейцам гордостью, – Кровавая Рука и я намерены во что бы то ни стало захватить этих наглых охотников, чтобы потом насладиться их муками. Само собою разумеется, нас привлекает охраняемое ими сокровище, только предупреждаю, что если ты обманул нас, то поймешь, что те страшные пытки, которым подвергнутся эти три охотника, будут благодатной утренней росой в сравнении с теми муками, которые я заставлю тебя претерпеть, я сам лично!

– А вдруг, – пролепетал голосом, полным невыразимой душевной муки, несчастный Бараха, все нервы которого напряглись при одном воспоминании о грозившей ему участи, – благодаря какой-нибудь случайности эти сокровища находятся не там наверху, что, если я ошибся!..

Кровавая Рука не понял слов мексиканца, и глаза его сверкнули бешенством. Мгновенно он отцепил свой громадный охотничий нож.

– Дьявольщина! – прорычал он глухим, сдавленным голосом. – Так ты признаешься, что нагло обманул нас? И золота не существует?

– Заткнись, продавец индейских скальпов! – рявкнул метис. – Старость помрачила твой разум: человек этот вовсе не говорит, что золота не существует! Да и какое тебе дело до этого золота?! – добавил он. – Кто тебе сказал, что я соглашусь разделить его с тобой?!

– А-а, – бешено захрипел ренегат, – ты не желаешь делиться со мной, сын индейской волчицы! Ну, так…

И они обменялись такими злобными взглядами, будто схватка, о которой Хосе недавно рассказывал Фабиану, снова была готова вспыхнуть между ними.

– Дьявол с тобой! – процедил сквозь стиснутые зубы метис, умевший обуздывать дикие порывы своего родителя. – Если заслужишь, так и быть, кину тебе несколько костей. Но учти, львиная доля – моя!

Американец в ответ прорычал что-то неразборчивое и примолк. Эль-Метисо докурил трубку, выбил о камень пепел, встал и потянулся, как потягивается ягуар после пробуждения при первых признаках приближения сумерек.

– Пора кончать с этим делом, – снова обернулся он к отцу, который после только что готовой разразиться бури весь как-то сник и впал в апатию. – Интересно бы знать, возбудила ли у наших доблестных союзничков гибель их краснокожих братьев чувство мести или, наоборот, устрашила их?

– Так или иначе, они будут добиваться того, чтобы заполучить пленных живыми, – откликнулся американец. – И ты знаешь это не хуже меня. А кто скажет, когда нам это удастся. Время не терпит, пристрелить всех троих к чертовой матери без рассусоливаний, и чем скорее, тем лучше!

– Даже так? – усмехнулся Эль-Метисо. – Воистину жажда золота ослепляет тебя, старина! Впрочем, мысль недурна, но как выманить хитрых лисиц из их норы, чтобы побыстрее прикончить?

С минуту Кровавая Рука усиленно размышлял, но придумать ничего путного не смог и лишь пожал плечами.

– Как видишь, с ними не так-то просто управиться, тем более без помощи союзничков. Вот почему не стоит допытываться, продолжают ли апачи упорствовать в своем намерении привести Черной Птице охотников живыми. Лично я предпочел бы иметь ничтожную крупицу золота взамен всей крови, что струится в их жилах.

– Не иначе Эль-Метисо нынче в благодушном настроении! Редкий случай, что и говорить, – съязвил американец. – Сам разбирайся со своими краснокожими друзьями как знаешь, однако не мешкай!

Эль-Метисо тронул за плечо лежащего неподалеку Серну. Тот обернулся и в упор посмотрел на бандита. Во взгляде индейца сквозило не то мрачное недоверие, не то злобное недовольство, а скорее всего, и то и другое вместе.

– Что хочет Эль-Метисо от краснокожего, который скорбит о своих погибших братьях? – угрюмо спросил апач.

– Он хочет знать, как захватить белолицых живьем? Их руки красны от крови отважных соплеменников Серны. Облако сомнений туманит ум Эль-Метисо, и он не видит иного средства, кроме как убить всех троих.

– Нет, такое средство есть, – уверенно возразил краснокожий. – Мы начнем жарить мясо лани, и его запах коснется ноздрей охотников. Что они почувствуют там, на вершине скалы, когда голод, как незваный гость, сядет между ними?

– Серна мудр, но когда это случится? Ведь не известно, каковы их запасы. Возможно, апачам придется ждать несколько дней и ночей.

– Что ж, они подождут! – флегматично заявил Серна. – Их дни не сосчитаны.