Лесной князь

И Иван, вдумываясь в эту старинную мудрость восточного народа, решил попробовать вести себя с девушкой по-другому. Он вознамерился казаться безразличным и надменным, как будто девушка была ему совершенно не интересна. Надеясь, что вскоре, Катюша сама попытается завлечь его, стараясь узнать причину его холодности. Он перестал страстно призывно смотреть на нее. И лишь изредка, когда она не видела этого, он поглощал ее притягательную фигурку жадным взглядом, и сдерживал свои внутренние порывы неистовыми усилиями воли, от которых на его высоком лбу выступала испарина. Едва девушка оборачивалась к нему, Иван быстро скрывал алчный взгляд, и Катюша не успевала ничего заметить. Однако самыми мучительными были для него перемещения Катюши на улицу или в баню. Едва он брал девушку на руки, как его начинало лихорадить. Запах сирени, который исходил от нее, пьянил его настолько, что у Ивана все плыло перед глазами. Несколько раз он уже готов был выкинуть из головы правила своего нового поведения, и настоять на своем жгучем желании, которое снедало его существо, но в последний момент его железная воля брала верх, и он сдерживался из последних сил.

Он не просчитался. Уже через пару недель молодой человек стал с безумной радостью наблюдать, как Катюша стала чаще смотреть в его сторону с интересом, иногда тайком, думая, что он не замечает этого. Вот и сейчас проворно орудуя топором, он прекрасно ощущал ее настойчивый оценивающий взгляд на себе. Сердце его бешено билось, а губы невольно растягивались в коварную улыбку. И Иван подсознательно чувствовал, что скоро непокорная серна будет полностью принадлежать ему.

Под сильными порывами ветра лес гудел тысячью голосов и девушка, одиноко сидящая в теплой маленькой избушке, с тревогой прислушивалась ко всем внешним звукам. Она пыталась услышать поступь скрипучих снегоступов, принадлежащих хозяину этого потерянного в лесной чаще жилища. Еще с утра Иван ушел в Войтовку, в деревню, расположенную в десяти верстах отсюда в которую постоянно ходил. Был уже вечер, но молодой человек до сих пор не вернулся. Почти всю предыдущую неделю Иван пропадал на охоте, принося, домой богатую добычу, иногда по дюжине пушных зверей в день. Катя, зная, что гнев Ивана исчез и, как и раньше он относится к ней с теплом и заботой, вновь забеспокоилась. Его столь долгие постоянные отлучки из избушки, заставили ее напряженно вспоминать, не обидела ли она его чем-нибудь? Но она не находила ничего неприятного в своем поведении по отношению к нему и не понимала зачем он так много охотится. Несколько дней назад, устав от неприятного предчувствия, Катюша не выдержав, прямо спросила его:

— Зачем Вы так часто ходите на охоту, Иван Алексеевич? Ведь мяса у нас вдоволь, да и других запасов хватает.

Тут же оторвавшись от чистки ножей, которые готовил к завтрашней охоте, молодой человек внимательно посмотрел на девушку.

— Это уж мое дело, Екатерина Васильевна. Или Вы боитесь, что я вновь оставлю Вас одну? — хитро спросил он. Катя смутилась, поняв, что он верно угадал ее потаенные мысли.

— Не боюсь я, — нервно ответила она и, схватившись за спицы, принялась отчаянно нанизывать петли. Иван, увидев, что она обиделась, тихо объяснил:

— Через неделю масленичная ярмарка в деревне. Хочу купить новое ружье, а то мое совсем никчемное стало, постоянно осечки дает. Потому мне нужны деньги, а где их взять, если не с пушнины?

Катя вмиг подняла на него глаза и улыбнулась ему.

— Как бы я тоже хотела попасть на ярмарку. Помню в детстве отец…

Она замялась и испуганно умолкла. Довольное выражение вмиг покинуло ее личико, и она нахмурилось. Иван настороженно уперся взором на нее.

— Я не могу Вас взять с собой, Вы же знаете, Катерина Васильевна. Ибо у меня нет лошади, а на себе мне не донести Вас, — заметил мрачно Иван, думая про себя, что если бы он действительно захотел взять ее с собой, то нашел бы и лошадь или перенес бы на себе, привязав сзади к спине. Но молодой человек не хотел давать Катюше ни малейшей возможности сбежать от него. К тому же, он опасался того, что кто-нибудь может узнать, что в его избушке живет юная прелестница, с яркими небесной синевы глазами. Это сокровище принадлежало только ему, и он не горел желанием делить, даже крохотную долю ее внимания с кем бы то ни было.

— Да я понимаю, — прошептала, вздохнув Катюша, и вновь опустила глаза на вязание.

Именно сегодня и был первый день ярмарки и еще с раннего утра Иван отправился в деревню, пообещав, вернуться после обеда.

Холодное февральское солнце неумолимо спускалось к горизонту. Только к вечеру, Иван заснеженный и уставший, но с какой-то странной улыбкой на губах, возник на пороге. Едва увидев, молодого человека, Катя радостно всплеснула руками и, отбросив небрежно вязание в сторону, воскликнула:

— Наконец, то Вы пришли Иван Алексеевич! Уже все щи простыли. Отчего Вы так долго?

В ее голосе явно чувствовалась радость, и потому Иван, улыбнувшись ей с порога, вымолвил:

— Долго продавал. Пришлось сильно сбавить цену на шкуры. Но все-таки я купил Вам, все что хотел.