Лесной Охотник

— Я хочу, чтобы ты заткнул свою черную дыру, — последовал ответ. — Галлатин, я пойду, возьму своего «Томми», а ты пойдешь со мной. Соберемся позже, чтобы найти еще нескольких человек, которые умеют обращаться с огнестрельным оружием. Тогда и дадим этим немецким дерьмоедам понять, как непросто им будет опустить на наши шеи ебучую гильотину!

Глава шестая. Грузовая помойка

При всем своем бахвальстве и грубости, Гюстав Бушен был мастером по части управления экипажем. Майкл стоял в задней части столовой, когда капитан обращался ко всем своим людям, без прикрас объясняя им ситуацию. Бушен точно знал, какие слова требуется подобрать, он описал все относительно немецкого судна, а также рассказал, что немецкие беженцы находятся на борту «Софии». Из его уст проникновенно и призывно звучали слова о том, что их преследует нацистский корабль, который, вероятно, собирается применить в ближайшее время жесткие, насильственные меры ко всем, кто здесь находится. Вероятность того, что они попытаются потопить «Софию» и убить каждого, кто присутствует на борту, была очень велика, и они не могут этого позволить, не могут позволить этим поклоняющимся свастике свиньям забрать господина Вессхаузера, который пытается сбежать от этого темного культа.

— Никто из нас не просил этого, — продолжал Бушен, расхаживая из стороны в сторону, словно маленький Наполеон в своей грязной рубашке и в желтом дождевике, доходившем ему до бедер. — И вам ничего за это не заплатят, — Майкл заметил обращенный к нему тяжелый, осуждающий взгляд. Секунду спустя к нему повернулись все присутствующие: норвежцы, шведы, поляки, испанцы, французы, голландцы, молодой британец Билли Бауэрс, помешанный на ожерельях ямаец Дилан Кустис… и даже недалекий гигант Олаф Торгримсен уделил ему внимание столь пристальное, что таким мог похвастаться не каждый студент Оксфорда в день экзамена.

— Вы рабочие, а не бойцы, — продолжил капитан. — Ну… некоторые из вас — рабочие, я имею в виду. Но все мы увязли в этом, и теперь поделать уже ничего нельзя.

— Мы можем взять спасательные шлюпки и убраться отсюда, — внес предложение один из норвежцев. — Покинуть корабль! Разве не можем?

— И бросить эту прекрасную сучку? — ухмыльнулся Бушен, что вызвало еще несколько нервных смешков и ухмылок. — О, вы можете поступить так. Разумеется! Но вы когда-нибудь видели лодку, которая могла бы остановить пулю? По крайней мере, здесь у вас есть сталь. Стены из стали, за которыми можно спрятаться. Гнилой стали, да, но она у вас есть, — он вновь начал шагать из стороны в сторону. — Вы знаете, ребята, что раньше я был пекарем? Все верно. Обычным, гребаным богобоязненным пекарем, мужики. В Городе Света. Это было семейным делом. Да, смейтесь, если вам хочется, чтобы я отрезал вам ваши бубенцы! Я к тебе обращаюсь. Ты, да, ты, в синей рубашке. Чем ты занимаешься? Яйца свои носишь? — он сконцентрировал все свое внимание на указанном хихикающем идиоте. — Пекарем, — продолжил он. — Вот, кем я был. Так вот, можно приготовить смесь, взбить ее, замесить ее, сделать с ней все, что угодно, хоть, блядь, молиться над ней, но она не будет готова, пока не попадет в печь, — он кивнул, изучая лица собравшихся. — Джентльмены, нравится нам это или нет… но нам придется самим пройти через настоящую печку. Очень скоро. Я хочу верить, что это лишь опасения, но мы все знаем, что это не так. Эти нацисты… они не уйдут так просто, не оставят нас в покое, потому что они не сдаются. Они не оставят целое грузовое судно, полное свидетелей и не позволят какой-то грузовой помойке встать у них на пути. Теперь…. я не знаю, что случится, но когда оно начнется… никто не будет вас винить, если вы просто скроетесь в своей каюте, спрятавшись под койку. Слышали? Повторять не буду, — его грудь словно раздалась в размерах. Затем он кивнул в сторону пяти действующих винтовок и двух револьверов, что лежали на столе перед ним вместе с коробками для патронов. Его «Томпсон» — «Томми», как он его называл — был помещен в углу. — У нас могут быть незваные гости. И мне нужно семь человек, которые не собираются расходиться по койкам. Семь человек, которые способны держать оружие. И не только свое собственное, которым надо бабам детей заделывать, но и то, которым надо стрелять, мать вашу, уяснили? Итак. Есть добровольцы?

Майкл сосредоточился. За его собственным поясом покоился револьвер, который отдал ему Медина.

Примерно минуту никто не двигался. А затем высокий норвежец с татуировкой на затылке встал и взял одну из винтовок.

— Хорошо. Встань там, — кивнул ему капитан.

Еще двое человек — один голландец, другой швед — взяли винтовки. Билли Бауэрс поднялся и выбрал один из пистолетов. Олаф Торгримсен взял второй пистолет. Испанец ухватил винтовку. За последней винтовкой вышел другой норвежец — приземистый, дородный мужчина с густыми черными бровями.

— Заряжайте, — сказал Бушен. — Выходите на палубу, займите позиции и наблюдайте. И смотрите, сами себя не подстрелите.