Лесной техникум (СИ)

Ваня вздохнул. Чувствовал, что есть в этом что-то неправильное, а что сказать? Неожиданно выручила Света:

— Вот не пойму я тебя, Федька! Если тебе чешуя в тягость, то чего здесь сидишь? Давай, возвращайся! А если тебе понтово быть водяным князем, чего стесняешься маме с папой показаться?

Тут Ваня понял, куда надо вести:

— Реально, братан! Решай! Вернуться ещё не поздно.

Федя на это крякнул, вылез из воды целиком и уселся перед своими друзьями по турецки. Был он в пижаме, в какой обычно спал и был абсолютно сухой. Окинул всю компанию хмурым взглядом и проворчал:

— Вот ведь соблазнители… И что делать?

— Развилочка, — в тон ему вздохнул Ваня. — И на каждой дорожке остаётся что-то, о чём будешь потом жалеть. Я тебя понимаю, но мы-то при чём? Это жизнь такая.

— Много ты понимаешь…

На это Ваня ответил очень решительно:

— А то нет. Я ведь тоже думаю, как бы оно было, стань я лесным князем?

— Да… И водяным князем остаться, как ты говоришь, понтово… Здесь ведь тоже есть, о чём пожалею… А там народец свой, опять же, учёба интересная…

— С учёбой не парья, — неожиданно влезла Света. — Будем тебе конспекты носить. Что сможешь под водой освоить — освоишь.

Тут Надя не выдержала:

— А Полоцкий разрешит?

Света на это только фыркнула:

— Как он запретит, если мы его спрашивать не будем?

Водяной снова вздохнул, но уже с облегчением:

— Вот какой ты волхв, Ваня? Как есть соблазнитель! И собрал вокруг себя соблазнительниц. Ладно, веди сюда моих! Но предупреди: Начнут меня уламывать вернуться — сразу уйду!

— Замётано! — ответил Ваня, хлопнув по подставленной ладони.

Водяной удалился, Василиса перекинулась и заползла хозяину на запястье, но тот поморщился:

— Слышь… давай на другую руку…

Гадючья морда высунулась из-под рукава и оглядела всех озабоченным взглядом, потом мавка вылезла совсем, перекинулась и сказала только одно:

— Ой…

Света хозяйским движением задрала Ване рукав. Предплечье покраснело и распухло.

— Так! — решительно заявила она. — Быстро к дому! А ты, — это уже Ильмере, — перекинулась и спряталась. Давай ко мне в сумочку.

И они быстро двинулись по лесу. Ваня шёл бодро, но ближе к мосту уже откровенно баюкал укушенную руку и было видно, что как он ни бодрится, дорога даётся ему с трудом.

— Надо было Федю попросить яд вытянуть… — вдруг выдала Надя.

— В смысле? — удивилась Света.

— Он же водяной, он может.

— А чего там не сказала?

На это Ваня только криво усмехнулся:

— Хорошая мысля… она хорошо если вообще приходит…

А Света, как самая деловая, уточнила ловит ли смартфон сигнал и вызвала такси. И уже дома срочно вызвали Ягу.

* * *

Князь-чародей возлежал в своих покоях на диване и почитывал какую-то древнюю колдовскую книгу. Воздух вокруг него от этого занятия искрился и поблескивал.

— Тук-тук-тук, — раздался из ниоткуда голос бабы Яги.

— Ну заходи, что ли, — откликнулся Полоцкий, закрывая и откладывая книгу. Вокруг книги полыхнуло и в комнате отчётливо пахнуло серой.

Яга материализовалась в середине комнаты, как раз внутри вытканной на ковре пентаграммы, чинно проследовала к ближайшему креслу, куда и плюхнулась.

— Вызывали к первокурсникам, к волхву нашему.

Полоцкий хмыкнул:

— Дай угадаю: все девочки в его гареме разом передрались и входе разборки выдрали ему всю шевелюру.

— А вот и не угадал! — радостно заявила Яга.

Глава 16 И зачем тебе три штуки…

Услышав ответ Яги, полоцкий удивлённо поднял бровь. За молодого волхва он сильно не волновался: раз Яга тревогу не бьёт, значит студент уже совсем здоров. Но ведь любопытно же, что ещё такого непотребного молодняк придумал учудить?! Яга долго мурыжить его не стала, сообщила радостно:

— Его гадюка укусила.

— А что ж его мавка? Почему не отогнала?

На что древняя лесная ведьма ответила с не меньшей радостью:

— Вот она-то его и покусала.

Полоцкий задумался, почесал бороду. Ситуация не то, чтобы невозможная. Она в принципе невозможная. Осталось только сказать:

— Нда… Что-то в последнее время каждый новый набор всё чудесатее и чудесатее получается…

— Не, то, что первокурсники чудят, то всегда было. Но раньше-то они курсу к третьему стабилизировались, за ум брались, а нонче, чем дальше, тем чудят круче.

На это Полоцкий задумался и столь же задумчиво ответил:

— Тоже верно. Но если посмотреть с другой стороны… получается, что это не чудачество, а креативность. И ведь уже бывало, что на этой креативности мы и выезжали.

Яга на это с сомнением качнула головой:

— Как бы нам на этой кривотивности не заехать в такие кривые, что и не выехать.

— Такая вероятность существует, — спокойно кивнул Полоцкий, — но и вероятность того, что без этой креативности мы однажды упрёмся в стенку, да так, что будет ни туды, ни сюды, тоже существенно выше нуля.

— Вероятности, невероятности… — проворчала Яга. — Ладность, пойду я.

Сказала это и пропала, а князь-чародей уставился в потолок и усмехнулся, вспоминая собственную молодость, как сам только вступал в колдовское учение, какие сам творил косяки и выверты. Вот ведь, кажется есть вещи, что сотворить невозможно, в принципе, но молодняк умудряется и такое вытворить. И даже не такое!

* * *