Лесной царь

Но сейчас, при виде четырех жандармов, у него оборвалось сердце, глаза расширились, от хмеля не осталось и следа.

Люди увидели, как лицо его покрылось смертельной бледностью.

«Что это? Чего они хотят? Убить меня? Бежать!.. Сейчас меня расковали, я свободен, только бы вырвать веревку, за которую они держат, и прыгнуть!..» Джюрица медленно обернулся — веревку держали двое, и держали крепко.

— Иди, Джюра, спускайся! — сказал Митар, глядя куда-то в сторону.

Джюрица подошел, заглянул в могилу и остановился.

«Что бы еще? Как бы протянуть еще немного?»

— Митар, подойди, попрощаемся!

Митар подошел, все так же глядя в сторону. Поцеловался с ним, расправил плечи.

— Ну, спускайся, довольно…

Джюрица прыгнул в яму, поглядел по сторонам и положил свечу наверх, на траву. Митар вытащил из кармана платок и подошел, чтобы завязать Джюрице глаза.

— Не надо, оставь, пожалуйста! — сказал Джюрица, махнув рукой.

Митар молча сунул платок обратно, быстро привязал веревку к колу, взял винтовку и стал в ряд с жандармами…

— Митар, прошу тебя, только не в голову… — услышал Джюрица свой голос, но не почувствовал, что говорит.

— Не беспокойся, стой только прямо…

Джюрица быстро выпрямился, выпятил грудь вперед, расправил на груди рубаху и поднял глаза.

Ужас! Пять винтовочных дул направлены в него. Джюрица видит только круглые, зияющие чернотой отверстия…

Ни одной мысли. Лицо позеленело, глаза вытаращены, вот-вот выскочат из орбит, губы крепко стиснуты, словно он решился устоять перед пулями. Смотрит, ждет, не дышит…

Залп. Бледно-зеленое лицо нахмурилось. Зрачки удивленно расширились и тотчас погасли, тело вздрогнуло, затрепетало, на груди заалела рубаха, и Джюрица, точно лишившись ног, вдруг обмяк, голова повисла, веревка на колу натянулась.

Митар подбежал к колу, наклонился над могилой и выстрелил.

Голова Джюрицы запрокинулась, открылось белое, как бумага, лицо со страшно вывороченным глазом.

Жандармы застыли с перекошенными лицами, с дрожащими губами.

Люди побледнели, затаили дыхание. Ужас и удивление написаны на их лицах.

Кто-то обрезал веревку. В могилу посыпалась земля. Все кончено! Справедливость торжествует, закон соблюден!..

Народ разошелся, а на том месте, куда недавно спустился живой человек, поднялся холмик влажной земли. К холмику подошла сгорбленная старуха, упала на свежую, мягкую землю и обняла сухими, слабыми руками роковую могилу, поглотившую ее единственного сына. В старых, выплаканных глазах не было больше слез, и могилу гайдука не оросила ни одна теплая слезинка.