Лесной царь (СИ)

Напрасно Милада в лес бегала, Царя своего кликала. Ушел названный, и не слуху от него, ни духу. Три дня горевала травница. Извелась до смерти, все на крылечко выбегая и лес оглядывая. Не было ей ни днем ни ночью покоя. До вечера из рук все валилось, а до утра сон не шел. Решила она, что коли Царь лесной по исходу седмицы не объявится, то сама пойдет его вглубь чащи искать. Уж и лепешек из муки оставшейся напекла, и одеяло тонкое увязала, осталось только с духом собраться.

Последнюю ночь под крышей коротала девушка. С раннего утра отправится она в дорогу, куда только было ей пока не ведомо. Стучал тис ветвями низкими о сруб, шуршали мыши в подполе, а сон травницу на цыпочках обходил. Всегда бывает так, когда неизведанного страшишься.

Вдруг крыльцо скрипнуло, или послышалось ей? Вскочила Милада с лавки и к двери аккуратно подошла. Даже дыхание своё громким казалось, а соломы шорох под ногами оглушающим. Тихо, нерешительно снаружи в дверь постучали. От радости себя, не помня, сняла девушка брусок с петель, дверь отворяя. Только не друг долгожданный на пороге её встретил…

Коли любишь не страшись, а не любишь не берись

Охотник с удовольствием вдохнул пряный запах шелковистых волос, намотанных на кулак. Тонкий аромат шиповника и мяты кружил голову, а огромные, распахнутые от страха глаза делали пленницу похожей на подстреленную лань. Столько было мольбы в глазах этих, что мужчину невольно передернуло. Скинув наваждение, он хорошенько встряхнул травницу за худенькие плечи и впился взглядом в её бледное личико.

- Отвечай, когда твой ненаглядный в гости наведаться обещался? – Почти любовно проведя шершавыми пальцами по нежной шее пленницы, спросил он.

- Не ведаю я! – тихо прошептала Милада, отворачиваясь. – Он в город отбыл.

- В город значит… - задумчиво сказал мужчина. – А мы сейчас его позовем!

С этими словами он вытащил травницу на крылечко, побольнее заломив ей руку.

- Ну же, кричи! – Голос охотника звучал хрипло, лицо светилось нездоровым азартом.

Девушка закусила губу до крови, из глаз её лились слезы, но не единый звук не огласил ночной лес. Понял охотник, что скорее руку хрупкую из сустава вырвет, чем желаемое получит, ослабил хватку. Даже отступил на шаг, округу оглядывая.

Безучастные и мертвые деревья вкруг избушки стояли, только ветер легко колыхал просторное платье до пят, слишком холодное, чтобы согреть озябшую травницу. И не было окрест не одной живой души, даже птицы ночные не перекликивались.

Помянув про себя всех известных бесов, охотник втащил пленницу в дом, захлопнув за собой дверь. Осиновым листом тряслась девушка, но молчала упрямо и гордо. То и дело сверкали глаза заплаканные силой душевной, внутренней. Знал мужчина - такую силу никакой злобой не сломить, не победить.

- Развлеклися, да хватит, - пробормотал он, шуруя в ларе в поисках съестного. – Объявится твой сердечный друг на зорьке, помяни моё слово.

Милада только голову еще ниже опустила, ни слова не ответив. Смотрел охотник как слезы на пол, от старости потемневший, падают, как плечи хрупкие под рубахой вздрагивают, как пальцы тоненькие сжимаются и разжимаются, словно воздух душат.

Красива ведьма лесная, залюбуешься. Такую нежную да маленькую на руках носить хочется, к груди покрепче прижимая. Знал это охотник, и поэтому не сомневался – прибежит монстр за своим сокровищем. А ему же только ждать оставалось и удачной охоты себе желать. Коли свезет, получит он к исходу следующего дня и шкуру роскошную, и девку пригожую.

Часы тянулись медленно. Но вот за окошком лес ночной оживать начал. Птицы трели в ветвях выводят, солнышко край небесный вызолотило. Ждет охотник, на стуле вольно устроился, ногу за ногу закинул. На краюшке лавки девица спит, от шороха каждого вздрагивая. Наплакалась, умаялась за ночь. Волосы растрепанные до пола волной свесились, дыхание как в жару, прерывистое.

Дверь, изнутри на брус заложенная скрипнула, а потом отворилась сама по себе, хлопнув громко. Вскочил охотник арбалет свой поудобнее перехватывая. Проснулась Милада и на лавке села, глядит на пустые сени во все глаза.

- Ну что чудовище дикое, сдавайся без боя, не то хуже ведьме твоей будет, - выкрикнул охотник в пустоту. - А коли сдашься, отпущу её.

Одним прыжком черный волк на крыльцо вскочил, да так и замер там, не двигаясь. Стоит в комнате охотник и из арбалета прямо в душу его целит; в девушку, пугливо на лавке замершую.

- Сдаюсь, – пророкотал хриплый не человеческий голос. – Клянись, что вреда ей не причинишь!

- Клянусь, не причиню, - с ухмылкой ответил мужчина. – Давай, надевай.

С этими словами охотник кинул на пол серебряный ошейник. Сразу видно, что не простой, синим огнем между звеньями горит, словно кто в него звезды холодные вправил.

Тяжело вздохнул зверь, по-человечески. Поднял на знахарку взгляд свой изумрудный, а она только плачет и головой качает. Не надо, мол, не верь обещаниям подлым, беги в лес обратно, а сама дрожит как на осеннем ветру.