Лесной царь (СИ)

– Прими Мрак! Клянусь, ты не будешь знать ни горя, ни нужды. Никто не посмеет тебя обидеть! С чужими – хуже будет. Что с близорукими простолюдинами, которые не видят горний мир и не знают наших путей, что с недобитыми Сумеречниками в Норикии. Думаешь, они помогут тебе отомстить? Так тебе, как самому слабому, они и будут мстить первому, устаревшие и тщетные, доживающие свои дни в изгнании. Будущее – за Мраком. Выберешь его – выберешь жизнь. Просто протяни руку.

Тёмная ладонь – над самой головой. Как Гед мог выбрать Мрак, если жёг кожу серебряный медальон с выгравированной на нём горлицей? Как он мог забыть и предать маму, что любила его так беззаветно? Ту, которую они убили, он убил – отец, потому что она отказалась предать? Гед будет помнить, даже если все забудут.

Он отмахнулся палкой, вскочил и пронзил ею тень, как мечом. Со свистом нанёс вертикальный удар, наискосок, горизонтально, ещё и ещё. Потянулись к нему демоны, оплели ноги змеи, схватили за руки невидимые твари, изломали палку. Сгущались тени, шептали в уши зловеще, соблазняли потаёнными желаниями. Боль стискивала голову, и казалось, не вздохнёт Гед больше, но вот вырвалось последнее, то, что хотелось сказать:

– Вечерний всадник придёт не мстить, а взимать долги и каждому воздаст по справедливости. Я дождусь его и сделаю всё, чтобы победил он, а не Мрак. Брат мой, Ветер, помоги! Матушкино благословение, защити!

Твари дотянулись до серебряного медальона, что жёг кожу на груди. Он вспыхнул белым светом и порвал в клочья чернильные тучи. Визжала нечисть, бежала прочь из флигеля. Только Предвестник стоял непоколебимым утёсом, даже когда свет иссяк и на Геда навалилась тяжёлая отдача.

– Сколько ни бейся, а победа будет за Мраком, – усмехнулся он.

Костлявые пальцы почти касались лица, мертвецкий холод щупал щёку, тисками стягивалось сердце. Ноги подкосились, затылок врезался в пол – истёрся защитный круг из мела. Предвестник наклонился, упал с головы капюшон, открыв чёрную пасть Мрака. Она – всё ближе, затягивала в бездонную лиховерть.

Прости, матушка!

Мягко шагали босые ступни. Затрепетал хрупкий лепесток свечного пламени. Зашелестела белая сорочка.

– Гед! – позвал нежный голос, так похожий на давно угасший – мамин.

Не ходи сюда, глупая, не смотри во Мрак!

Зофья задрожала, но не остановилась. Предвестник обхватил её и разинул пасть.