ЛЕСНОЙ ЗАМОК

Разумеется, амбициозные люди, собравшиеся в Грановитой палате, испытывали особое волнение. Кое-кто из них оказался недоволен уже самой рассадкой по местам. Потому что рассадка точнее любого барометра показывала их нынешний (а что, если уже понизившийся?) статус. И впрямь, лишь самые высокопоставленные из гостей удостоились особой милости отужинать в одной зале с царем и царицей. Здесь были сливки дипломатического корпуса, Священный синод, главный камергер, главный церемониймейстер, важнейшие министры и кое-кто из мультимиллионеров. Всем остальным стол накрыли во Владимирском зале.

Однако любому монарху менее всего хочется уязвлять самолюбие своих богатых, могущественных и знаменитых гостей, и, чтобы сообразить это, особого ума не требуется. Поэтому Николай с Александрой последовательно подошли к каждому столу в обоих залах в сопровождении вдовствующей императрицы Марии, королевы и принца Неаполитанских, герцогини Эдинбургской, кронпринца Шведского, великого князя Алексея и княгини Елизаветы; особо горячая овация ожидала их во Владимирском зале, собравшиеся там уже было пришли в отчаяние, потому что все усилия, потраченные ими на то, чтобы раздобыть приглашение, казалось бы, пошли прахом и их самих, похоже, на протяжении всего вечера собирались игнорировать. И вдруг, к всеобщему облегчению (обернувшемуся ликованием), царь с царицей все-таки снизошли до них, можно сказать, до каждого.

Сам ужин описывать не буду. Мне неинтересно распространяться о золотой посуде, французских кушаньях, икре всех оттенков, французских и крымских винах, водке, шампанском. Описание любого банкета способствует выработке желудочного сока, и только. Отмечу лишь, что гостей обслуживали лакеи в расшитых золотом алых ливреях. Перечень блюд в меню сопровождался рисунками, изображающими каждое из них, императорский оркестр играл не умолкая, и Грановитая палата сверкала.

В ту пору журналистам не дозволялось писать предосудительно о сильных мира сего. Поэтому все они в один голос поведали о том, что память о данном торжестве не изгладится в веках. Грановитую палату использовали для подобных пиршеств только в самых исключительных случаях. Лишь важнейшие события в истории России признавались поводом достойным того, чтобы отпереть эти древние врата. Здесь праздновали свое восшествие на престол Иван Грозный и Петр Великий. Некая американская корреспондентка, явно очарованная происходящим, закончила свой репортаж следующими словами:

Так завершился величайший день в нашей жизни, день, который должен запомниться на долгие годы. Все мы ощущали, что любуемся величайшим зрелищем, какое только можно себе представить, и чувствовали себя счастливейшими из смертных; все было ослепительно прекрасно.

А другой американский репортер написал, что уверовал отныне не только в бесконечное величие России, но и в богоизбранность Николая II. Россия, написал он, теперь куда более процветающая и миролюбивая страна, чем когда-либо.

… Николай II начинает свое царствование под рукоплескания всего человечества. Монархии, империи и республики — все в равной мере желают ему долгого и счастливого пути в избранном направлении. Самые сердечные приветствия поступили из Германии, из Франции, от убеленной сединами королевы, восседающей на британском троне дольше кого бы то ни было другого, от нашего президента и от многих других глав государств, больших и малых, но, главное, счастья ему желают простые люди, искренне верящие в то, что молодой царь с доброй улыбкой на красивом лице сулит своим подданным благословенный и благосклонный покой.

11