Да только вот не того я боялся. Понял это, когда луч фонарика почти перед моим лицом пробежал. Из-за крестов еще двое к могиле вышли, и в этот раз у меня сомнений не было – это точно живые. Бритоголовые, в коже, и с мешком, который они вдвоем волоком к могиле тащили. Скинули его в яму, потом тот, которого я за мертвеца принял, яму закапывать стал… Тут они и его тоже… Живого человека… Один из бандитов взял и огрел его лопатой, а потом в четыре руки они обоих – и мешок, и мужика прикопали.
Не знаю, сколько я в кустах провалялся… Точно до рассвета, а может и дольше. Меня дед Миха искать пошел – и нашел в луже собственной рвоты, жуткого, перекошенного от ужаса. Ничего он мне тогда не сказал, только в сторожку отвел и стакан водки плесканул. А потом, когда я уже на человека стал похож, только одно выдал. «Молчи», говорит, «Пашка. Молчи». Уволился я, понятное дело, в это же утро.
И молчал. Долго молчал, посчитай уже 25 лет молчал. Сейчас вот рассказал, выговориться захотелось. И по сей день для меня самое страшное на кладбище – это не его постоянные обитатели, а живые люди, те, кто приходит туда по ночам.
Призраки Святой Анны
«Корабль поврежден. Вода заполнила нижние палубы и поднимается выше. Судно неуправляемо и движется прямо на прибрежные скалы. Мы подаем сигналы спасения, но в ответ только тишина. Почему нас никто не слышит? Почему…»
«Я очнулся в своей каюте. Чччерт, голова просто раскалывается! Совершенно не помню, как мы выбрались из того жуткого шторма… Судя по звуку волн за бортом, и тому, что я проснулся не на морском дне в окружении рыбок – нам все же удалось. Надеюсь, пострадавших нет, и мы не слишком отклонились от курса.
Странно… Я обошел весь корабль от кормы до самой нижней палубы. Мы определенно сели на мель. Впереди, куда достает взгляд, только скалы, а дальше стена тумана. Корабль стоит твердо, есть одна пробоина, но видимо при попадании на мель (или каким образом мы застряли?) дно приподнялось достаточно, чтобы вода не попадала внутрь. А еще… на судне никого нет! Я звал, кричал, угрожал трибуналом всем матросам, а в ответ тишина. Так не должно быть.
Все вещи матросов на своих местах. Корабельная кухня в полной исправности. Я нашел запасы еды на месяц вперед. Эвакуационные шлюпки привязаны к борту, кроме одной – той, что вчера смыло штормом. Спуститься с корабля вниз, неизвестно куда, оставив все вещи… Нет, это безумие, дорога в один конец».
Прошло уже два дня. Ни следа экипажа. Как будто я остался один на всем корабле. Эта мысль пугает меня, как и тот факт, что, кажется, кто-то внутри все же есть. Иногда я слышу шаги – это точно не шум моря, поверьте бывалому морскому волку – этот звук я распознаю среди тысяч других. Но когда я выбегаю на палубу – вокруг никого нет.
Мне начинает казаться, что я схожу с ума. КУДА делись все люди? Почему я один? Море молчит и не дает ответа. Даже чайки – и те сейчас редкие гости над моей головой.
Я распределил остатки еды на группы, чтобы не умереть с голоду. Я искал способ выбраться с корабля, но в одиночку он мне недоступен. К тому же, кто-то говорил мне, что капитан покидает судно последним, а за товары в грузовом отсеке мне отвечать головой. Хотя… лучше трибунал, чем вот ЭТО…
Я определенно схожу с ума. В шуме волн мне слышатся… голоса. Я не могу разобрать их, они слишком нечеткие, с трудом пробиваются через туман. Шаги теперь слышно практически постоянно. Кажется, мне удается их игнорировать – недавно я смог поспать пару часов и не вздрагивать каждый раз, когда кто-то ходит по моей каюте. Что бы это ни было – это не нор-маль-но!
Вчера я пытался починить сигнал тревоги. Посылал сигналы SOS по всем координатам, которые смог вспомнить. В ответ – треск и тишина, и больше ничего. Конечно, виной всему мои скудные знания в радиотехнике… Конечно… От команды по-прежнему никаких вестей. Похоже, пора смириться, что я остался один…