Лесные сказки

Мы придумываем вместе такие проказы..! И если, вдруг, мой милый друг грызет свой, и без того недлинный ноготь, я яростно тру зубами о зубы, чтобы дать ему понять, что мне тоже не все равно. И в минуты нежности, о которых никто не должен, в общем-то подозревать, мы соприкасаемся носами, или сопим друг другу в ушко. Я громко пыхчу в его красивую упругую раковину, а он аккуратно выдыхает в мой податливый полупрозрачный лепесток.

Конечно, наши силы не равны. Но в каких единицах измерить силу трепета, мощность притяжения меж нами? Кто скажет?.. На каждую крысу, балансирующую по перилам лестницы жилого дома, всегда найдется свой эпидемиолог с дозой крысиного яда, умело замаскированным под угощение.

На крысу, слоняющуюся подле мусорной свалки, вполне хватит объедков, и ее живот нечасто бывает пуст… Только редко кто остановится побеседовать с нею «об умном». А ведь мы, крысы, внимательны, понятливы и любим все прекрасное. Пейзажи, классическую музыку, красивых… душевно красивых индивидуумов. И нам совсем не важно, к какому роду-племени относится тот, кто нас привлек. Нам претят разного рода классификации по признаку принадлежности к определенному классу, виду или роду. Крысы… Вы только прислушайтесь! Кры-сы… Крыса – краса… Скажете, не однокоренное слово? Не звучит? Не похоже?! И похоже вучит, и похоже… А вы говорите «крысы»!

М-да… Риторика – мой конек. Заговорю кого угодно!

В моей жизни происходит масса интересных вещей, о которых мне не с кем посплетничать, кроме тебя, дорогой мой аноним. Однажды раскачавшись в гамаке тройного «дабл-ю», трудно и я бы даже сказала, – практически невозможно отказаться от возможности выплеснуть помои своего сознания в лицо собеседнику, и не получить реальную пощечину в ответ!!! Но… надо же научиться себя сдерживать, в конце-то концов! Не так ли!? Я ведь понимаю, как непросто тебе, связанному социальными паутинами вездесущего и всезнающего Интернета, вырваться из мифов и заблуждений, навязанных и сформированных такими же как и ты, двуногими. В угоду себе, любимым.

Но я попытаюсь, все же, привлечь твоё внимание. Или отвлечь! Хоть ненадолго.

Ты удивлен, что невзрачное и презираемое тобой существо научилось выходить в Интернет и знает, что такое «www»? Ха! То ли еще вытворяют «питомцы», оставаясь один на один с вещами и гаджетами своего «хозяина»! Я знаю одну собаку, которая в отсутствие… Ну, впрочем, я чересчур отвлеклась.

Итак… День первый. За 12 часов до того, как я появилась на свет.

Мои родители, бабушки и дедушки, – все они были весьма начитанными, интеллигентными. Как говаривали в старину, – не чуждыми образованию. Близость к миру просвещения, нашей семье далась весьма непросто. Из поколения в поколение, мои прадеды, тетки, дяди и прочие родственники, погибали на алтаре науки во время различных экспериментов и опытов. На них испытывали действие ядов и лекарственных препаратов, их использовали в качестве лабораторных животных и «живого материала», для отработки навыков забора крови и вивисекции в чистом виде.

Студенты и студентки выхватывали представителей нашего многострадального семейства из круглой металлической коробки со страшной и явно немецкой фамилией Бюкс, и не дрогнувшей рукой приносили их в жертву своим дипломным, курсовым и прочим околонаучным работам.

Если обсуждать парней, студентов, то они еще так – сяк, к ним у нашей семьи претензий меньше всего. Они, как правило, нерадивы, но не жестокосердны, а если и принимались терзать тела моих несчастных предков, то делали это быстро, решительно и безболезненно… Но вот студентки… студенточки, верещавшие при одном лишь виде иглы, направленной в их сторону, – те не напрягали свои узкие лбы, чтобы понять, что в их руках не муляж, а чужое живое тело. По-крайней мере, так говорила моя мама…

Она видела, как ушли в лучший крысиный мир ее родители. Дедушка погиб от рук одной тщедушной золотушной студентки, чьи наманикюренные когти были покрыты нарочито – беспомощным перламутром. Эта стерва явно не читала учебник, и дедушка испустил дух прежде, чем она нашла то, единственно правильное место,

в которое надо было вонзить стальное жало шприца. Игла должна входить быстро, пронзая кожу, но девица не торопилась, а раз за разом, не спеша вдавливала иголку в розовую кожицу, дожидалась едва слышного треска лопающегося эпидермиса, и сладострастно ухмылялась… Бабушке «повезло» больше. Она едва успела взглянуть на свою обожаемую дочурку – мою маму, чтобы подбодрить,

и напомнить о Первом правиле Старой мудрой лабораторной крысы «Не высовываться!», как два желтых прокуренных пальца обхватили ее за талию… и… Про то, что случилось дальше, мама не вспоминала никогда. Говорит, что не помнит. Но я думаю, – не хочет травмировать мою детскую психику.