Лесными тропами к истоку

– Вот этот артист – снабженец завалил музыкантов и солистов новгородской рыбой. Мало того, он у себя в номере солит рыбу. Мне пожаловался администратор гостиницы: «Ночью на первом этаже заселился приезжий и сразу лег спать, а утром он гневно орал, что ему сонному кто-то помочился в рот, что у него на языке привкус соленого». Работники его уверяли: «В нашей гостинице, да чтоб товарищ товарищу написал в рот – такого никогда не было и быть не может!» Стали искать причину и увидели, что с потолка капает на подушку. Поднялись этажом выше в номер Соколова, и обнаружили, что в его номере стоят друг на друге тазики с соленой рыбой. Рассол вытекает на пол, а далее на первый этаж товарищу на подушку. А вы не смейтесь, – строго посмотрел Еланский в зал, – в номерах надо соблюдать чистоту и порядок.

Директор отпил из стакана воды и продолжал:

– Возле театра есть ресторан, где на третье блюдо подают напиток – медовуху. К большому сожалению, ею стали злоупотреблять наши артисты. Ладно бы ограничивались минимальными дозами. А то, ведь, что получается?.. Во время спектакля на подтанцовке, как того требовалось, балерина прыгнула на партнера. Он не удержался на ногах и оба грохнулись на пол. Потом зрители говорили, что это было весьма потешно. И это все действие медовухи, – повысив голос, заключил Яланский.

– А где у нас артист Тамарин? Встань, пожалуйста, пусть на тебя посмотрит коллектив.

Тамарин бодро встал и отвесил поклон влево и вправо.

– Не паясничай, – одернул артиста директор. – Вот, товарищи, перед вами исполнитель комических ролей – Юрий Тамарин. Последствия медовухи привели его ночью к памятнику 1000-летия России. Мне про этого артиста рассказал охранник Кремля. В полночь он услышал лай собаки, подумал, что где-то посторонний человек. Подошел, а человек лаять перестал и начал разговаривать с бронзовыми изображениями людей. «Вы, – говорит, – зачем залезли друг на друга? Вот ты, с крестом в руке, который на самом верху, спускайся, все спускайтесь вниз, я сейчас петь буду. А вы, уважаемые, слушайте и аплодируйте. Хотя, можете не спускаться, слушайте стоя, я этого достоин».

В зале буря хохота, казалось, собрание превратилось в комическое представление. Директор, довольный своим выступлением, сам смеялся до слез. Высморкавшись в носовой платок, он продолжал речь более серьезным тоном:

– Но это еще не все. Артист Тамарин, вероятно, под влиянием все той же медовухи, ходил по пляжу, держал одежду подмышкой и рекламировал из плавок свои анатомические особенности. Что он хотел выказать этим великоновгородцам – понять затруднительно. Давайте кончать безобразия! Наша задача – нести культуру в массы, а не лаять по ночам и заниматься рекламой отдельных частей своего тела. Я понимаю интерес общества к ресторану «Детинец», ведь в стране такое заведение в единственном числе и всем хочется туда заглянуть, откушать яства по рецептам старины глубокой. Но при этом не забывайте о качестве спектаклей. Это в нашей работе главное, – заключил выступление директор Михаил Юрьевич.

Глава 11

В воскресный день Нина Филатова, как всегда, принесла Николаю Ивановичу парное молоко. Зайдя в дом, поставив на кухне банку, она обнаружила хозяина в постели:

– Ты что это до сих пор подушку мнешь? Пора вставать, вари свою любимую пшенную кашу… А ты, Николай, не занемог ли?

– Просто устал я, – лениво отвечал старик.

– Работал что ли всю ночь?

– А вот, почти всю ночь черта гонял.

– Чего-чего? – насторожилась Нина.

– Черта, говорю, гонял!

– Батюшки, – всплеснула руками женщина, – это во сне что ли?

– Во сне, а вроде все наяву, вот как тебя видел его.

Слушая бред инвалида, Нина присела на табуретку, задавая вопрос:

– Ну и чего ты видел?

– Ну, вот, лежу я так же, читаю про царя Петра, гляжу, а передо мной черт стоит. Харя у него точь-в-точь, как у Васьки – «лесного клопа», что на складе рабочим костюмы, валенки и рукавицы выдает.

– Ну и чего от тебя ему надо? – не унимается Нина.

– Дак я его спрашивал: «Ты как ко мне попал?» «Через окно» – отвечает.

– Оно же закрыто на зиму?

«А нам, чертям, все пути открыты, мог бы через трубу пролезть, да жалко новый костюм пачкать».

Нина крестится на Божий образ, а дядя Коля, приподнявшись на локоть, продолжал:

– Это ты, Фытов Васька – «клоп» по прозвищу?

«Нет, я черт» – отвечает.

– А ну, сними рога! – приказываю.

– Они настоящие, не снимаются.

– Ну и черт с тобой!.. Зачем пришел?

– Купи валенки, – говорит.

– Государственным имуществом торгуешь?.. Да и зачем мне на одну ногу два валенка?

«Тогда купи свою живую ногу – видишь, на ней все пальчики шевелятся… нет, лучше давай меняться – я тебе ногу, а ты мне – душу свою».

– Заманчиво твое предложение, черт. Кому не хочется ходить на двух ногах?.. Постой, а как мне жить без души? Она, даже у животных есть. получается, я буду жить бездушным истуканом?.. Душа-то у меня от Бога, как я ее могу на что-то поменять?.. Нет, черт, не видать тебе фарта! Сделай милость, пододвинь свою поганую морду, а то клюшкой не достану!

Дядя Коля, вздохнув, радостно рассмеялся, затем вытерев губы, продолжал: